Книга Империя предрассудков, страница 104 – Панна Мэра

Я не стала расспрашивать князя, чем ему так наскучило величественное «Ваше Высочество», ведь наоборот, ему должен был неимоверно льстить его статус и положение.

– Как прикажете, Александр Николаевич. Но мне будет непросто привыкнуть, – согласилась я, чтобы отвадить его.

После этого я замолчала, предполагая, что он додумается оставить меня одну, и я смогу спокойно провести остаток вечера в одиночестве, и, быть может, даже придумать что-нибудь, что поможет решить семейные проблемы. Хотя что там? Я за полгода не смогла найти ответ. С чего бы это все решилось сейчас?

– Мне показалось, вы опечалена чем-то. У вас что-то случилось?

Да какое ему вообще дело до моих чувств? Очевидно же, что Александра никогда не заботило чужое бремя, разве что помощь и забота о других, в итоге, не приносила пользу ему. Я не выдержала:

– Ваше Высочество, – проигнорировала я его предыдущие просьбы, – неужели вам не все равно?

Я видела, что он был несказанно удивлен такой откровенной прямоте. Но похоже, решил закрыть на это глаза.

– С чего вы взяли? Я так похож на человека, которого ничего не волнует? Тем более судьба девушки, которая плачет в одиночестве, едва вернувшись из поездки домой. Это явно недобрый знак.

Глупо было отрицать, что я чувствую себя паршиво. Он прекрасно видел мое состояние. Я вздохнула:

– Не знаю, что вам ответить, Александр Николаевич.

Как же я отвратительно разговаривала с ним. По меркам Института, односложные предложения, которые я выдавала, были равнозначны полнейшему неуважению. А отсутствие интереса с моей стороны вообще было непростительным. Потому Александр мог спокойно обидеться на мою молчаливость, а в некоторые моменты, даже очевидную грубость и посчитать меня невоспитанный девицей.

Однако несмотря ни на что, он оставался спокойным. И его детская непосредственность выглядела в тот момент так правдоподобно, что даже я словила себя на мысли, что больше не хочу ему хамить. Наоборот, его присутствие теперь казалось даже уместным.

– Вам не нужно ничего отвечать, Анна Георгиевна, если не хотите. Но я, быть может, в силах помочь вам.

Я удивленно подняла на него взгляд. Ему нельзя было доверять. От того, что он проявил минутный порыв эмпатии, он не станет другим человеком. Я хорошо понимала это головой, но он смотрел на меня взглядом открытым и вполне искренним. Казалось, он действительно был готов помочь мне.

Вероятно, обстоятельства сыграли со мной злую шутку, и не будь я загнана в угол, я бы ничего ему не сказала. Но в тот момент, мне просто нужен был человек рядом, а во дворце с человечными людьми было напряжно.

Александр все еще стоял рядом, задумчиво проводя рукой по колючим шипам розы, словно собирался ее сорвать. Я знала, что он не уйдет.

– У моей семьи сейчас непростые времена. Я говорила вам, но вы, вероятно, не помните, что после смерти моей матери, отец потерял все, что приносило ему доход.

Александр слушал очень внимательно, и я заметила, что мне стало чуть спокойнее говорить с ним. По крайней мере, я уже начала посвящать его в свои проблемы, глупо было обрывать рассказ на полуслове.

– Дом на юге, огромные средства на лекарства и врачей. В общем, все это привело к большим долгам. Очень большим. Я бы даже не узнала об этом, если бы случайно не увидела в кабинете Константина Николаевича список банкротов по неосторожности. Теперь я не знаю, как быть. Вчера к нам пришли кредиторы. У нас забирают дом, потому что отдать долги батюшка не в силах, – выдохнула я, а потом, словно опомнившись, в страхе воскликнула: – Как нелепо, что я вам говорю об этом! Вы должны все забыть! Боже, как это невежливо с моей стороны жаловаться вам на жизнь и портить вечер.