Книга Империя предрассудков, страница 102 – Панна Мэра

– Пишите мне, умоляю, – попросила я напоследок, – что бы не случилось, обещайте, что скажите мне правду.

Отец облокотился на край брички и та, не выдержав напора, слегка покатилась вперед.

– Я не буду ничего обещать, – ответил он, не глядя на меня.

Тогда и я потупила взор.

– Тебе пора, – он словно выгонял меня. Словно не хотел, чтобы я провела рядом с ним еще хотя бы минуту.

– Мы еще свидимся, я точно знаю. Я приеду к вам следующим летом, и мы будем пить чай с ватрушками на балконе. Потом пойдем гулять по саду. И сходим на озеро. Вот увидите. Так и будет, – на миг я даже поверила в свои слова.

– Ваше Благородие, вы скоро? Надо успеть вернуться до темноты, – окрикнул нас ямщик.

– Она уже идет.

Отец подал мне руку, помогая взобраться в бричку.

Мне не хотелось уезжать, но я знала, что в П. у меня гораздо больше возможностей помочь отцу, нежели в богом забытом селеньи.

– Я сделаю все возможное, чтобы нам помочь, – заявила я серьезно, но тут же наткнулась на еще более суровый взгляд батюшки.

– Это не то, о чем тебе стоит беспокоиться.

– А чем мне еще беспокоиться?

– Сделай все, что в твоих силах, чтобы покинуть дворец, как можно скорее, – я даже не успела понять смысл сказанного, как дверь кареты захлопнулась.

– Гони, – услышала я четкий приказ отца, и лошади мгновенно сорвались с места, унося меня обратно в ад.

***

Мы приехали поздно, но во дворце сегодня было на удивление тихо. Вероятно, все разбрелись по своим комнатам или разъехались по загородным поместьям.

Мне претила одна лишь мысль, о том, что придется возвращаться в комнату, где никто меня не ждет. Но со мной подобное происходило постоянно. Я каждый раз надеялась, что во всем дворце найдется человек, способный стать мне другом, но каждый раз, возвращаясь в монарший дом, видела все те лица, что смотрели на меня с презрением и брезгливым снисхождением, и понимала, что чудес ждать нельзя. Нужно просто смириться со своим одиночеством.

Протащив чемодан вверх по лестнице, я остановилась на террасе передохнуть, и внезапно осознала, что не хочу никуда уходить. Здесь всегда было немноголюдно, и даже во время императорских приемов этот балкон почему-то не пользовался у гостей популярностью, хотя был бы весьма подходящим местом для соблазнения юных дев. Прислуга появлялась здесь только после десяти, когда возвращалась в свои комнаты на ночлег. Я часто приходила сюда, когда приевшиеся стены комнаты начинали давить на меня, и, казалось, что я вот-вот стану их вечной заложницей.

Не такой я представляла себе поездку к отцу! И уж точно не ждала, что она закончиться подобным образом. Я почувствовала, как мне становится дурно. Что же делать? Неужели нет способа помочь ему? Или мы перешли красную черту, после которой уже ничего нельзя исправить? Быть может стоит все же занять денег у Фани? По крайней мере девушка вряд ли будет требовать немедленного возврата денег, и я успею неплохо заработать. Звучало как план. Убогий и жалкий. Но все же план.

Как я могла вообще допустить подобное? Как я могла оттянуть поездку домой настолько?! Надо было лучше стараться! Лучше танцевать! Надо было одолжить у Фани, Варвары, надо было бежать к Императору и умолять его о милости.

Каждую минуту, когда я вспоминала дом, сердце сжималось от боли. Потрепанная деревушка, перекошенная церковь и пустой дом отца. Но даже этот клочок земли у нас вот-вот собирались забрать. Это был тупик.