Книга Эпоха героев, страница 81 – Нира Страусс

Мэддокс убрал руку от уз, и голос дракона исчез. Я почти сразу почувствовала, как мне его не хватает.

Я облизала губы, и взгляд дракона буквально прожёг меня насквозь.

— Я…

— Мне бы хотелось пригласить Инициаторшу на танец.

Мгла, сгустившаяся вокруг нас, немного рассеялась. Я нахмурилась и посмотрела на Рана. Что он сказал? Танцевать?

Гвен бросила на меня тревожный взгляд. Затем посмотрела на Мэддокса. Дракону пришлось приложить явные усилия, чтобы отстраниться от меня, отклоняясь назад. Его крылья хрустнули.

Из его рогов шёл дым.

Ладно, может быть, действительно стоит на время разойтись и остыть. Наид нах начинал действовать. Это уже случалось раньше. Геqс, наложенный Ширром на всех его потомков, и сопротивляться ему означало навлечь на себя последствия.

Я проигнорировала протянутые когти Рана, но всё же встала и пошла за ним в центр зала. Гирлянды и цветы, как мне показалось, качались сами по себе. Смех и стоны стали чуть более резкими, чем прежде.

Что-то ударилось о моё бедро, и я только через секунду поняла, что споткнулась о край стола.

Ран оскалился, его пирсинг натянул кожу.

— Ты в порядке?

— Конечно.

Я моргнула, пытаясь прояснить взгляд, и, прежде чем осознала, уже оказалась в объятиях Рана. Он держал уважительную дистанцию, когти оставил на месте, между нашими телами сохранялось приличное расстояние. Мы были не единственными, кто танцевал в зале, но, пожалуй, самыми сдержанными.

Было очевидно, что он не горел желанием танцевать со мной, так что у него, вероятно, были другие причины.

— Тебе нравится твоя комната? — спросил он.

Я улыбнулась.

— Спала и в местах похуже.

— Я так и думал.

— Ах да? — Я слегка склонила голову, и зал вместе со мной будто накренился. Может, это пиво оказалось крепче, чем я думала. — Ты что-то обо мне знаешь?

— Нет. И знать не хочу. Единственное интересное в тебе — это этот наглый меч, который мы таскаем через пустыню. Так уж совпало, что именно ты его носишь. Не более того.

Орна завибрировала и тихо выругалась так, что фэйри наверняка это услышал. Я хихикнула.

— Значит, я просто аксессуар для меча, а не наоборот. Поняла. Тебе, похоже, не особо понравилось быть нашим провожатым, да? Пустыня тяжёлая, понимаю.

Он фыркнул и угол его губ дрогнул. На миг мне показалось, что у него четыре глаза вместо двух. И если алкоголь ещё не затуманил мой разум окончательно, то те, кто танцевал в нескольких метрах от нас, были Оберон и Веледа.

— Пустыня принадлежит нам по праву. Наше дело — защищать её, почитать, — заявил Ран. Это прозвучало… странно. Защищать Вармаэт? Никто с востока Гибернии не хотел бы ни пяди этой земли. — Я пересекал её столько раз, что мог бы пройти с закрытыми глазами. И сопровождать тебя и твоих друзей — это наименьшая из жертв, которые принесла моя семья.

— Ага. Типа этих пирсингов, что у вас у всех?

Тело фэйри напряглось под моими руками.

— Ты ничего не знаешь.

— Это правда. Но вы больше не слуги Хайфайдов. Хайфайдов больше нет. Зачем же вы продолжаете себя так наказывать?

Он посмотрел на меня своими непроницаемыми глазами. Я уже думала, что он не ответит. Впрочем, он и не обязан был. Даже мне было понятно, что эта тема болезненна.

— Герцогиня впервые изуродовала мою кожу, когда мне было одиннадцать. Вот здесь. — Он указал на кусочек гематита в своем носу. — Больно было, конечно. Но настоящая боль началась позже, когда чары впитались в плоть. Сефир был на девять лет старше и уже не раз проходил через это. Он закрывал мне рот, чтобы не было слышно моих криков. Делал это каждую ночь месяцами, пока герцогиня вонзала в меня всё новые и новые куски гематита. Здесь, там. Пока не осталась довольна. С тех пор боль не утихает. Раны никогда не заживают. А ты говоришь — наказываем себя? Нет. Это напоминание. Вот, что мы пережили. — Он указал на губы. Я насчитала там пять колец. — Вот боль, которую мы должны вернуть другим. Если бы позволили ей затянуться, какой в этом был бы смысл?