Книга Эпоха героев, страница 68 – Нира Страусс

Несмотря на то, что Сейдж была довольно высокой, её братья заметно её превосходили. Она была младшей не только по возрасту, но и по комплекции — самой миниатюрной из всех. Сивад что-то ей бормотал, отчего она выглядела всё более раздражённой.

Мы замерли, пока их голоса не стихли окончательно.

Гвен выдохнула. Я узнала это выражение на её лице.

— Я ведь не единственная, кого она избегает, верно? — тихо сказала я.

— Прости, что отбираю у тебя первенство, но да. Она начала отдаляться от всех ещё до приезда в Анису — и это при том, что сама же нас уговорила поехать и пообещала безопасность.

— Кажется, это не самое любимое её место.

Гвен поправила тюрбан, убедившись, что ни один светлый локон не выскользнул наружу.

— Определённо. Она никогда особенно не делилась воспоминаниями о детстве, но… достаточно взглянуть на её отца. На её братьев. На Рандевспор, — с горечью процедила она это имя. — Неудивительно, что она сбежала отсюда при первой же возможности.

Я открыла рот, потом замялась.

Гвен легонько подтолкнула меня локтем:

— Говори уж.

— Мне кажется, дело не только в том, что она снова видит свою семью.

Внезапно я почувствовала себя уязвимой и постучала пальцами по рукояти Орны. Я просила её не издавать ни звука, пока мы пробирались по особняку, но сейчас клинок едва заметно завибрировал под моей кожей.

Гвен не стала смеяться, говорить, что я накручиваю себя. Вместо этого она положила руку на мою — поверх Орны, передав мне ту самую тёплую, тихую поддержку, которую могла дарить только она.

И вдруг одно воспоминание вырвалось на свободу, просочилось внутрь прежде, чем я успела его остановить. Такое бывало — будто сами воспоминания жаждали быть увиденными, услышанными, понятыми.

— Ты недостойна. Избалованная. Эгоистка, — говорит женский голос, наполненный болью и отвращением. Это страшная смесь. — Ты должна была принести семье честь. Помочь нам возвыситься. А ты выбрала армию? Как будто ты мальчишка?

Девочка дрожит с головы до пят. Она знает: только что она разорвала последнюю нить, связывавшую её с семьёй. Сердце её молча истекает кровью.

Я резко дёрнулась, чтобы разорвать связь. Гвен не сразу поняла, что случилось.

— Прости, — быстро сказала она.

— Нет.

Это я прошу прощения, — подумала я. Потому что, как и я, она не знала, что такое любовь матери, которую не нужно заслуживать.

Гвен отступила на шаг.

— Что бы ты там ни увидела… думаю, это даже не сотая часть того, через что прошла Сейдж. Представь: вырасти под началом такого отца, с братьями, от которых хочется сбежать, и с людьми, которые всю твою жизнь смотрели на тебя как на зверя. Сейчас в её голове творится полный хаос. Ей просто нужно время, чтобы осознать, кто ты на самом деле. И только.

Меня совсем не удивил её вывод. Если бы у Гвен сломалось колесо посреди поля, она бы только обрадовалась — лишний повод размять ноги. Она была из тех людей.

Я лишь кивнула.

Мы обошли атриум, чтобы не пересекать его напрямую и не попасться на глаза. Никто не запрещал нам выходить из особняка, но эта прогулка определённо не была той, которую мы хотели бы совершать на виду. Мы прошли довольно близко от места, где выкапывали рвы. Керамическое покрытие уже было разрушено, а первые слои красного песка — прорваны. Они добрались до более плотной земли под ними. Гвен сдержала дрожь, увидев это.