Книга Эпоха героев, страница 239 – Нира Страусс

Мир взорвался. И я вместе с ним.

Мои бёдра содрогались, дикие, без удержу. Оргазм длился, пока Мэддокс продолжал свои безумные движения, и всё, что я ощущала — это его. Его тело, его пот, его дыхание, его рычание у моего горла, когда он нашёл свою собственную развязку.

Мы были так поглощены этим экстазом, что не сразу заметили, как его огонь скользил по моим плечам, а моя тьма струилась с его пальцев.

***

Позже, уже в спальне Мэддокса, меня вырвало. Всё. Сначала это была лёгкая тошнота, но вскоре я захлёбывалась бесконечным потоком эмоций, предчувствий, сомнений и ужасов, что вонзались в мою грудь все эти дни.

Чем больше я изливала из себя, тем слабее и дрожащей становилась. Я смотрела на новое кольцо на своей руке и спрашивала себя, сколько времени оно пробудет там. Или же в конце концов останется единственным — без пары, с половиной рубина и без всякого смысла.

Меня рвало снова.

И снова, когда я представила себе медно-огненные волосы, перепачканные кровью, и чудесные изумрудные глаза — раскрытые, безжизненные, лишённые блеска.

Мэддокс не отходил от меня все эти часы, и когда я попросила его уйти и отдохнуть где-нибудь ещё, его зрачки дрогнули, а из ноздрей вырвались маленькие клубы дыма.

В конце концов мы устроились рядом с ванной, в тишине, и его крылья сомкнулись вокруг нас, словно защитный кокон. И в эти мгновения, хотя бы на это короткое время, ни ему, ни мне не пришлось притворяться, будто мы не до смерти напуганы.

Глава 53

Аланна

Паральда справедлив, щедр и великодушен,

а ещё — самый желанный юноша во всём сидхском королевстве.

Но, чёрт возьми, если при этом он не надменен.

Таков изъян его рода, или так я слышала.

Герой Фионн Кумайл

Утром, накануне Самайна, медленная, но не прекращающаяся процессия людей потянулась через распахнутые ворота дворца. Веледа, сопровождаемая своими родителями и Реанн, встречала первых лично. Убеждала их, что они приняли верное решение, и что здесь будут в безопасности.

Многие, заметив сидхов, снующих по дворцовой территории, порывались тут же повернуть обратно. Но все они видели и слышали Толл Глойр. Мы все видели. Спираль бури над расселиной копила всё новые тучи и тьму, а из бухты доносились стоны и предвестия смерти.

Теутус и его армия готовились выйти из портала.

Сидхи из Инис Файл, что склонили колени перед Обероном, расположились лагерем за пределами дворца. Некоторые восприняли слова фея буквально и ушли обратно в пустыню, но большинство осталось — и к ним присоединились новые сидхи из других уголков королевства, откликнувшиеся на призыв Веледы. Они наблюдали, как мимо проходят люди, сдержанные, настороженные.

Среди людей выделялась супружеская чета — напряжённая, откровенно неуютная. Визконты с юго-запада, малозначительные лорды, тщетно старающиеся выглядеть важнее, чем они были. Муж с женой были низкорослы, и стоило мне увидеть её — лицо тонкое, голубые глаза, золотые волосы, — я поняла, кто они.

Гвен ничуть не удивилась, встретив своих родителей. Забрала у матери бархатные чемоданы и повела их сама к покоям. Никто не обнял её, не спросил, как она жива, но я знала — для неё облегчением было просто иметь их рядом.

Среди многих сидхов, что заполнили столицу, оказались Танте и Мэй — мерроу и фея, дававшие приют и пищу жителям На Сиог. Их глаза всё ещё были пусты от утраты сына, Хигуэля, но они обняли нас и сообщили, что Секвана, Сето и прочие сидхи, слишком старые или слишком юные для битвы, в безопасности на южном побережье. Что вдова Хигуэля жива и страшно скучает по мужу, но желает нам удачи.