Книга Эпоха героев, страница 127 – Нира Страусс

— Обожаю смотреть, как ты теряешь контроль, — пробормотал Мэддокс. В его голосе капала самодовольная, ленивая услада. И, чёрт побери, он её заслужил.

Я почувствовала себя настоящей героиней, когда смогла вспомнить, как складываются слова.

— А ты обожаешь держать контроль.

Я ощутила его улыбку, даже не видя её.

— И это тоже.

Я открыла глаза. Передо мной — зрачки щёлочкой, золотистые радужки, раскрасневшиеся щёки и клыки, ставшие вполне терпимого размера.

— Дракон уже успокоился?

— Ага. Видеть, как ты кончаешь, — лучшее успокоительное для него.

— Какая удача для меня. — Я замялась. — Спасибо, что дал мне победить.

— Я не давал. Ты выиграла.

Я нахмурилась.

— Это неправда.

— Аланна, ты могла победить в любой момент, даже не прикоснувшись ко мне, и мы оба это знаем. Я не настолько мелочный, чтобы обижаться из-за этого. На самом деле, меня это жутко заводит.

Я открыла рот, чтобы запротестовать — из вежливости, но…

Он был прав.

— Всё равно, ты чертовски силён. Ты тоже не сражался в полную силу.

— Давай просто признаем, что никогда не будем использовать всю свою мощь друг против друга. Сражаться с тобой — это было круто, и я бы с радостью повторил. Но я скорее умру, чем по-настоящему причиню тебе боль.

Я поиграла с тёмной прядью, свисавшей ему на лоб.

— Взаимно, — сказала я.

Он шлёпнул меня по ягодице лёгким, игривым движением.

— Смотри-ка, мы даже можем договориться.

— Эй! — возмутилась я.

В конце концов он скрестил руки за головой, устроившись предельно комфортно, пока я развалилась на его теле.

— Значит, когда Фионн тебя тренировал, ты проходил те же самые испытания?

— Точно. А поскольку на мне ещё висели чары, а этот ублюдок не знает, что такое совесть, мне понадобилось почти три месяца, чтобы пройти первое.

Меня это не удивило. Испытания Фианны были смертельно опасными.

— Ты ведь тогда был подростком.

— Мне было четырнадцать. По мнению моего па… короля, я уже был мужчиной.

Я провела пальцами по его крепкой челюсти.

— Ты можешь называть его отцом. В этом нет ничего плохого.

Он сглотнул.

— Это неправильно. Он никогда не был мне отцом — ни по крови, ни по сердцу.

Я не стала его переубеждать. Понимала, почему он так думает.

— И как часто тебе удавалось ускользнуть из Двора, чтобы тренироваться с Фионном и быть с Братством?

Мы лежали так, обнявшись, делясь тихими поцелуями и воспоминаниями о прошлом, довольно долго. Вокруг не слышно было ничего, кроме наших шепотов, дыхания и глубокого, ровного биения его сердца.

Пока вдруг не раздался далёкий крик боли, разорвавший тишину ночи.

Глава 33

Аланна

Нет границ для тех, кто отдал душу мести.

И прощения — тоже.

Слова богини Ксены, произнесённые более пятисот лет назад.

Я оделась наспех, и мы рванули в пустоту. Воздух хлестал по коже и волосам, пока мы пролетали над городом в поисках источника звука. Он отразился от стен каньона, и Мэддокс не мог с точностью определить, откуда он пришёл. Атрий уже опустел, наши друзья давно разошлись по спальням.

Но хуже всего было другое — резкая, точная боль в животе, как если бы за моё нутро тянули из разных уголков города.

Тогда я вспомнила, что говорила Хейзел, девочке-человеку.

— Спустись ко входу в цитадель, — попросила я.

Он камнем рухнула вниз, и у меня всё внутри сжалось — желудок подкатил к горлу. Когда мы приземлились, в глазах плясали чёрные блестящие точки. Я бросилась к нише, где когда-то была входная решётка цитадели. Там, среди обломков плохо выдранного гематита, лежал клочок бумаги.