Книга Наследник богов, страница 39 – Нира Страусс

Они оккупировали свой привычный угол, заказали напитки и принялись обмениваться новостями. Найла была примерно в курсе основных событий, но все перипетии на любовном фронте прошли мимо нее, как и подвиги Гамаля, за последние десять месяцев сменившего шестнадцать работ.

Шани вскинула брови:

– А не пятнадцать?

– Ну, это… – Гамаль смущенно кашлянул под хихиканье остальных. – В казанной лавке я, кажется, тоже больше не работаю.

– Ты даешь! Это же казаны, они сами себя продают! – расхохотался сидящий с ним рядом Ахмед. – Кем надо быть, чтобы даже с ними накосячить?

– Мной. Ну да, да, смейтесь! Не подходит мне работа с людьми… Откуда у нас в Египте эта дебильная манера торговаться по любому поводу?

С друзьями было хорошо. За прошедший час с лишним Найла и думать забыла обо всем случившемся дома и о странной атмосфере, установившейся после внезапного ухода Геба. Она не раз допытывалась у отца, когда именно ушел бог и говорил ли, куда направится, но Контар теперь только плечами пожимал и бурчал что-то невнятное. С самого начала он заверил, что ни в какие объяснения бог не вдавался, упомянул только, что должен продолжать свой путь. В том, что это правда, Найла не усомнилась ни на секунду: по голосу и поникшим плечам отца было понятно, насколько он разочарован уходом своего обожаемого Геба, принца богов.

А потом Феми вручила Найле драгоценный камень в форме скарабея, и у нее перехватило дыхание.

Скарабей. Из настоящего лазурита. Он же в буквальном смысле бесценный – и дело не только в деньгах. Откуда его взял Геб? Сколько этому шедевру лет – если его возраст вообще поддается подсчетам? При одном взгляде на нацарапанные на поверхности линии, на эти желобки, оставленные инструментом, придавшим камню форму, Найла почувствовала зуд на кончиках пальцев, требующий немедленно взять приборы и все выяснить.

– Он мне отдал его специально для тебя, – пояснила Феми. – Это величайшая ценность, милая, скарабей…

– Я знаю, что он означает, – перебила Найла, хотя грубить мачехе ей совсем не хотелось, и сжала скарабея в кулаке, скрывая яркий блеск камня.

Она не могла точно сказать, что почувствовала, когда узнала – когда осознала, – что больше никогда не увидит Геба. Не боль, ни в коем случае. И не тоску, ведь их ничего существенного, в общем-то, не связывало. Может… огорчение? Сожаление, что не распорядилась получше тем временем, которое он у них провел? Понятно, что она не целует землю под ногами богов, как отец, но все-таки чтит и любит культуру своей страны, как и положено человеку, который в этом великолепии и на этих фантастических историях вырос.

И вот ей является самый настоящий бог, а она что делает? Оглушает его проклятием, просвещает насчет биде и травит фастфудом. Отлично погостил на земле смертных, пять баллов.

«При мне ты пока проявляла исключительно достоинство, упорство и ясность ума. Не понимаю, почему эти проявления называются худшими».

Получается, чем-то она его все-таки впечатлила, несмотря на эти выходки.

– Ой, Найла, на это даже смотреть больно! – ворвался в ее раздумья голос Шани, с изумлением разглядывавшей злополучные круглые шрамы на запястье. Рана затянулась довольно быстро, если вспомнить, что нападение демона случилось всего шесть дней назад. Она совершенно не болела и не дергала, но отметины, судя по всему, останутся навсегда. – Что это с тобой стряслось?