Книга Тайна двух лагерей, страница 75 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Дверь была полностью остеклена, а не только верхняя половина, как бывает у балконных дверей. Гуров медленно вытянул голову, пытаясь разглядеть что-то. Ему повезло, что дверь из этой комнаты была открыта в смежную и оттуда проникал свет с улицы. Поэтому удалось понять, что в комнате никого нет. Сняв оружие с предохранителя, Гуров поднялся на ноги и медленно открыл дверь, делая шаг в комнату. Где-то совсем недалеко, наверное на соседней улице, вдруг заверещала полицейская сирена. Гуров не успел мысленно выругаться и послать по всем известным мужчинам «адресам» тех, кто врубил сирены, даже если они спешили сюда. Но ему пришлось замереть от неожиданности, потому что в комнате стоял мужчина, в котором он даже со спины сумел узнать Бабушкина. Преступник стоял вполоборота к Гурову, но повернув голову в другую сторону и прислушиваясь к полицейской сирене. Получалось, что сыщик возмущался в глубине души напрасно. Только что ему эта сирена и включивший ее сотрудник помогли. Или спасли жизнь.

Иных решений и быть не могло. Гуров хорошо видел в опущенной правой руке Бабушкина пистолет. Брать только живым, без стрельбы, не причиняя вреда преступнику. Этот закон Гуров впитал в себя с лейтенантских времен, это было святое правило, на этом строилась работа милиции тогда и полиции сейчас. И сыщик решительно сунул пистолет в кобуру и прыгнул вперед. Решение было принято вовремя. Еще доля секунды – и Гуров бы опоздал. Но Бабушкин повернулся на звук позже, чем двинулся сыщик. Он успел поднять руку только до половины, а должен был бы отпрыгнуть в сторону, и тогда все окончилось бы иначе.

Гуров ударил по вооруженной руке, перехватил Бабушкина за кисть правой руки и отвел от себя в сторону. Бабушкин зарычал от напряжения, пытаясь вырвать руку, сместить ее в сторону напавшего человека, чтобы выстрелить в его сторону, хоть в ногу, но Гуров держал его крепко, и ствол все время смотрел в сторону. Наконец преступник не выдержал и нажал на спусковой крючок. Бахнул выстрел, и в воздухе запахло кислым от сгоревшего пороха, посыпалась штукатурка. Еще выстрел, и снова пуля ушла в стену.

– Бросай оружие! Полиция! – прохрипел Гуров.

Но Бабушкин молча продолжал вырываться, сделав даже несколько резких движений, пытаясь сбросить с себя сыщика. Но Гуров выбрал наиболее удачный момент и отпустил левую руку, продолжая правой держать Бабушкина за кисть вооруженной руки. Всего доля секунды, но за это время сыщик успел второй рукой схватить вооруженную руку преступника и рывком вывернуть ее влево, в сторону плеча. Бабушкин вскрикнул и полетел через голову на пол. Сильный удар по кости в направлении ее сгиба к предплечью. И пистолет вылетел, покатившись по полу. Снова рывок – и рука Бабушкина оказалась вывернутой за лопатку. Рывок был очень болезненным, и преступник заорал. Но Гуров не слушал; вытащив одним движением из чехла сзади на брючном ремне наручники, он молниеносно защелкнул их на правом запястье Бабушкина, прижал руку коленом к его спине и, поймав левую руку, так же рывком завернул за спину.

Уф! Гуров сел на полу рядом с Бабушкиным и вытер вспотевший лоб рукавом. Преступник стонал и ворочался на полу, но сыщик держал его скованные руки, не давая повернуться на спину, заставляя лежать на животе лицом вниз. Продолжая шумно дышать, сыщик быстро проверил карманы своего противника, бросая на диван у стены зажигалку, пачку сигарет, ключи от дома, бумажник. Все, теперь в карманах пусто.