Книга Тайна двух лагерей, страница 151 – Николай Леонов, Алексей Макеев

– Так и есть, «Шардоне», – удивленно проговорила Лена.

– А что было дальше?

– Сидим, значит, а он вдруг и говорит: «А я все-таки в вашем магазине кое-что купил». Ну, думаю, молодец. Только когда ты успел, если я работала там до вечера? Отвечает: «Я уже не первый раз у вас покупаю». Ну, думаю, умница. Сидим, болтаем ни о чем. А у меня же давление. День был сложным к тому же. Чувствую, что мне с каждой минутой становится все хуже и хуже. Прямо в пот бросает, перед глазами все расплывается. Сказала ему, что мне нужно на воздух. Алексей такой: «Ой-ой, сейчас что-нибудь придумаем». Помню, он еще спрашивал у кого-то, как нам лучше выйти, чтобы на меня не пялились. Подошла девушка в костюме и вывела нас через кухню в безлюдный переулок. Там не было людей, только припаркованные машины и мусорные баки. Алексей что-то сказал про такси, и я… Дальше я ничего не помню. Наверное, я потеряла сознание. Но позже я очнулась, а сколько времени прошло с тех пор, я не знаю. И место, где я была, напоминало ад. Маленькая комнатка, красные стены, а я лежу на полу под горой сухих цветов. Представьте, что на вас перевернули кузов грузовика с высохшими букетами. Их так много, что они покрывают ваше тело, они везде: сверху, снизу, в волосах, во рту. Невесомые, как паутина, и ужасно воняют.

– Чем там пахло, Лена?

– Болотом.

– Вы были там одна?

– Одна. Алексея нигде не было, и я стала его звать, но быстро поняла, что мне никто не ответит. Попыталась подняться на ноги и только тут осознала, что меня раздели! Только трусы оставили! И сумки нигде нет. А цветы с меня так – ш-ш-ш-ши-их-х-х. Вниз, к ногам. Перед глазами карусель, в голове гул, и тут сверху еще что-то включилось и выключилось. Типа огромной лампы. Как будто кто-то играется со светом. И тут я поняла, что я в полном дерьме. Меня заперли, раздели и к чему-то готовят.

Голос Лены звучал негромко, но в глазах стоял страх.

– Дальше… Что было дальше, я не помню. Наверное, снова отключилась. Очнулась уже среди бетонных блоков. На мне по-прежнему не было ничего, кроме трусов, и это дико меня напугало. Я подумала, что, наверное, вот так и выглядит ад. Я куда-то провалилась, в какую-то матрицу, в какой-то фильм ужасов. Сидела там и боялась двинуться. Потом стала звать на помощь, потом появилась полиция. Но я не была уверена, что это настоящие полицейские. От них можно было ждать всего, чего угодно. Я боялась их.

Лена вцепилась пальцами в одеяло, ее губы ходили ходуном.

– Лена, послушайте меня, – остановил ее Гуров. – Возвращайтесь обратно. Все закончилось. Все это позади. Я обещал вас навестить – и я здесь. Ваша мама вышла в магазин, у вас в руках мобильный телефон, а за дверью обычные люди. Как видите, ничего страшного. Все в порядке, слышите?

Лена кивнула.

– Ничего, я в норме, – спокойно сказала она. – Вспоминать уже легче. Знаете, я думаю, что тот Алексей мог мне что-то подсыпать в вино. Никогда такой реакции на алкоголь у меня раньше не было. Но то, что было дальше, я никак объяснить не могу. Врачи сказали, что меня никто не трогал. Но мне все это не привиделось. Зачем он это сделал? Неужели решил отомстить за тот скандал в магазине? Но разве это месть? Он же ко мне даже пальцем не прикоснулся.

В палату зашла Зоя Анатольевна. Внимательно посмотрела на дочь, потом на Гурова. Убедившись в том, что ее кровиночка в порядке, она натянуто улыбнулась.