Книга Шаг сквозь стену, страница 132 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Не, не надо, – рассмеялся Ворон. – Кореша засмеют. Я лучше как все – на нормальную зону. А вообще, спасибо, конечно. Так что вам надо, гражданин начальник? Не зря же вы наведались ко мне сюда. По мне не скучают.

– Помоги нам советом, Ворон, – попросил Гуров. – Я знаю, что ты иногда любишь поиграть, да и везучий ты. Так о тебе говорят. Надо найти одного человека. Знаю, что у вас свои правила и законы. Но я не стал бы тебя просить выдать вора. Этот еще хуже вора. Он не только игрок, но и профессиональный альфонс: заводит отношения с женщинами, живет за их счет и часто потом шантажирует тем, что расскажет об их отношениях мужу, и снова разводит на деньги. Но за этим грешков еще побольше будет!

Гуров положил на стол планшет и включил его. Наверняка Ворон, а в обычной жизни да без кличек просто Алексей Воронцов, поможет, не откажет в помощи. Потому что Лешка Воронцов всегда уважал женщин и старался их не обижать. Потому что он рано похоронил мать и остался в 19 лет с несовершеннолетней сестренкой на руках. Характер у Лешки был сложный, и свою правоту он чаще всего доказывал кулаками, а не мудрым словом. Умно, красноречиво и убедительно говорить он не научился, потому что сел в колонию как раз за кулаки. А потом еще раз. А когда пообещал сестренке больше не драться, то снова сел за ее жениха. Точнее, за подонка, который не захотел жениться на беременной Лешкиной сестре. В криминальных кругах и на зоне Ворона уважали за его позицию. Из-за этого уважения никто не стал его подбивать стать гладиатором или быком, как это называется. Сам по себе был Лешка.

– Вот этот человек, – повернул Гуров планшет к Ворону.

В лаборатории несколько имеющихся в распоряжении сыщиков фотографий Филиппа Косоногова обработали так, чтобы из групповых сделать его индивидуальные снимки, чтобы не осталось там других людей. И стоило только Ворону глянуть на экран, как сыщики по его глазкам поняли, что он Косоногова узнал. Но знает ли Ворон, где искать Косоногова, где того прячут. А может, его и в живых уже нет. Слишком много знает. Ведь неизвестно пока, что это за грандиозная афера с шубами, кто ее и зачем придумал.

– Рожа знакомая, – кивнул Ворон, и пальцы его правой руки, торчавшие из гипса, сжались немного. – Че-то я не удивлен, что вы его ищете. Мерзота еще та. Игрок, да еще и без башни. Кому только не должен. Удивляюсь, что его еще на ремни не порезали за долги. Выкручивается как уж, обещает всем чего-то, даже в долг умудряется брать.

– Ну, примерно такой характеристики мы и ожидали, – ответил Крячко. – И, судя по всему, дела у него в последнее время идут все хуже и хуже?

– Не знаю. – Ворон покачал головой. – Может, его и прирезали уже. И такое может быть. Спешить вам надо. Честно говоря, я слышал, что его кто-то крышует, правда, не знаю кто, но всякому терпению есть предел. А еще вроде дочь у него есть. Как-то в запале кто-то пообещал ей ноги выдернуть, если папаша не вернет долги.

Это было невероятно, но найти дочь Косоногова удалось отнюдь не через криминальные контакты самого альфонса, а через его последнюю любовницу. Гурову все же верилось в хорошее, доброе и светлое, и он решил, что Косоногов мог рассказать Ольге Пустосоловой о том, что у него есть дочь. Ведь она женщина, могла отнестись к этому факту с симпатией, по-женски.