Книга Шаг сквозь стену, страница 131 – Алексей Макеев, Николай Леонов

– Ну, где он? – спросил Гуров встретившего их в коридоре начальника смены.

– Здесь, уже в комнату для допросов доставили, – показал капитан в начало коридора на одну из дверей, которая ничем не отличалась от дверей камер изолятора.

Когда дверь распахнулась и оперативники вошли в комнату, им навстречу нехотя поднялся крупный мужчина с опухшим лицом, забинтованной головой и правой рукой, упакованной до локтя в гипс. Гуров осмотрел арестованного с ног до головы, а потом кивнул начальнику смены и контролеру, чтобы они вышли. Мужчина то смотрел в окно, то себе под ноги, ожидая приказания. Выглядел он не совсем уверенно. Наверняка удивлен, что к нему не свой следователь пришел, а двое неизвестных. Из санчасти его отпустили, как объяснил начальник смены, только два дня назад.

– Ну, как сидится, Ворон? – спросил Гуров, садясь на стул и кивая арестованному на табурет напротив. – Кстати, присаживайся. Рука болит?

– Нет, не болит, – пробубнил арестованный. – Первый раз, что ль. У меня быстро заживает.

– Ну ладно – значит, говорить можешь, – вставил Крячко и, оторвавшись от дверного косяка, прошел по камере и сел на второй стул возле Гурова. – Твой следователь не знает, что мы с тобой встречаемся, так что можешь и сам не говорить ему об этом. К твоему делу это не относится. Пока не относится.

– А вы кто? – наконец спросил Ворон.

– А мы из Главного управления уголовного розыска МВД страны, Ворон. А точнее, Воронцов Алексей Дмитриевич.

– Ясно, – невесело усмехнулся арестованный, – будете на другие дела колоть, чужие грехи вешать.

– Не угадал, Ворон, – сухо отозвался Гуров, покачивая носком ботинка ноги, закинутой на другую ногу. – Ни колоть, ни вешать мы не будем. Мы будем разговаривать с тобой по душам, обмениваться мнением. Ни единой бумажки, ни диктофонов. Ты правила знаешь – при входе сюда мы сдали и личное оружие, и мобильные телефоны.

– А вдруг вы договорились с местной оперчастью? – серьезно возразил Ворон.

– Вот дает! – рассмеялся Крячко. – Он предлагает обыскать нас, чтобы поверить, говорим мы правду или лжем. Такого еще со мной не было!

– Да не, необязательно, – равнодушно отозвался уголовник.

– Мы привыкли, что нам верят на слово все независимо от того, по какую сторону баррикады они находятся, – веско вставил Лев Иванович.

– А я вас знаю, – посмотрев внимательно на сыщика, вдруг сказал арестованный. – Вы полковник Гуров.

– Я тебя не помню. – Гуров посмотрел внимательно на Ворона. – Наши дорожки не пересекались.

– Не пересекались. Слышал кое от кого. В блатном мире вас уважают за то, что вы слово держите. За это уважают и у нас тоже.

– Ну, значит, будем говорить откровенно, Алексей, – кивнул Гуров. – Тебе за поножовщину в пьяном виде срока не избежать. Был бы ты чист в прошлой жизни, мог бы надеяться на условный срок, но, учитывая твою богатую на приключения и судимости жизнь, получишь пару лет. Для тебя это, я думаю, не страшно.

– Я женщину защищал! – пробубнил Ворон. – Вы бы на моем месте не пустили в ход кулаки?

– Если честно, то я бы не смог пройти мимо такого случая, – усмехнулся Гуров. – Правда, я думаю, результат был бы другой немного, но всякое бывает. Может, и случилось бы такое, что я просто ввязался бы в массовую драку. Не знаю, честно скажу. Но у меня репутация другая, понимаешь. Ну, неважно. Я могу чем-то помочь? Например, договориться, чтобы тебя в СИЗО оставили отбывать, библиотекарем, например.