Книга Забытый князь, страница 61 – Юрий Торубаров

— Но... я думаю, он мог оставить... Кошку, — неуверенно сказал Василий.

— Кошку? Скажи, Василий, а кто был с тобой в Орде? Кошка. А знаешь ли ты, чё Тохтамыш, обманом взяв кремль, всех уничтожил, а Кошка, видишь ли, жив. Так что не было там Кошки. Никого отец твой не оставил. Да, тогда, повторю, я считал его презренным трусом. Но время всё расставило по местам. Куликово поле виной тому. Там он пожертвовал собой, там оставил и похоронил то, что в нём было самого дорогого.

— Так мой отец... не трус? — спросил княжич, глядя исподлобья.

— Нет! Я тогда обвинил невинного человека, и я замаливаю свой грех. Так что будь спокоен, сын мой. Димитрий Иоаннович в веках останется великим. Желаю и тебе повторить его подвиг. Ну, с Богом! — и он перекрестил Василия.

Княжич в порыве чувств упал на колени и поцеловал руку митрополита со словами:

— Прости, владыка, мня, грешного.

— Бог простит, — ответил тот.

Василий пошёл к двери, но голос митрополита его остановил.

— Постой, Василий, — услышал княжич.

Он остановился. На звон колокольца явился монах. Владыка что-то шепнул ему на ухо.

Вскоре он появился с мешком за плечами. Сняв ношу, сказал:

— То тебе, божий человек, владыка посылает, — и вручил ему мешок.

Как потом оказалось, там были съестные припасы.

День был ещё светлым, и Василий не торопился, дожидаясь темноты. Но тут послышался санный присвист и удары конских копыт. Василий посторонился, чтобы пропустить повозку. Держа мешок на плече, он не видел, что творится на дороге.

— Тпру-у, — послышалось рядом. — Никак Василий? — услышал он голос.

Василий развернулся на голос и узнал Семёна Тугова.

— Далече бредёшь? — спросил он.

— Да так... — неопределённо пробормотал Василий.

— Ложи свой мешок и поехали, — скомандовал Семён, потом спросил, — а где твой дружок?

— А тама... — опять неопределённо ответил тот.

— Чё ты всё тама да тама.

— Нет.

— Ты чё так людёв бойся? Аль ожогси хде? Не все, брат, у нас сволочи, христопродавцы. Хотя их хватаеть. Но людям верить надобно, без етого жить нельзя, — проговорил Семён. — Хошь заехать ко мне? Посмотришь, где голову приложить. И не бойся. Нихто не выдаст. Тута все свои.

Василий согласился.

Дом его, тремя окнами выходивший на улицу, состоял из нескольких комнат. Одну из них он показал Василию.

— Тута будете жить.

Там стояло несколько лежаков. Видать, Семён иногда прирабатывал, пуская временных жильцов.

— У нас... девка есть, — стыдливо произнёс Василий.

Семён посмотрел на него и улыбнулся.

— Дело молодое. Чё, жениться собрался? — спросил он. — Ето хорошее дело, если она те по сердцу, как ты ей, — и похлопал его по плечу. — Веди своих! — сказал хозяин.

— Да нельзя, — ответил Василий, опустив голову.

— Пошто так? — поинтересовался Семён, заглядывая парню в лицо.

— Да она... девка... — залепетал Василий.

— Бегла?

Парень ещё ниже опустил голову:

— Да, — еле слышно ответил он. — Ну я пошёл.

Семён отрицательно покачал головой:

— Подожди.

Когда вернулся, в его руках была целая куча женской одежды, простая, с остатками вышивки: шуба, платок, несколько юбок, лапти, толстые шерстяные носки. Увидев улыбку на лице Василия, сказал:

— Переоденется, ни один гад не узнаеть, — и всё сложил в мешок. — Вот его понесёшь, а свой поставь в угол. Да не бойсь, нихто твойго не возьмёть.

Василий безропотно забросил мешок Семёна себе на плечи.

Алберда и Софья заждались его. Особенно Софья. На её глазах частенько появлялись слёзы.

— Это из-за меня! — всхлипывая, говорила она.

— Да не реви ты, и так тошно, — урезонивал Алберда её, — да придёт Василий. Ты думашь, лехко попасть туды? Луче неси дровец, вишь, костёр прогорает. Да бери сухих, чёп дыму не было.

А заставлял он её это делать только ради того, чтобы отвлечь её от мыслей о Василии.

Первым его приход обнаружил пёс. Всё это время он, вытянув лапы и положив на них свою большую лобастую голову, отчуждённо смотрел куда-то вперёд.

И вдруг он вскочил, на мгновение замер, а затем ринулся вперёд. Софья в испуге бросилась к Алберде.

— Это он куда? — почти крикнула она.

— Похоже... — глядя ему вслед, — он почуял... хозяина!

— Так бежим его встречать, — воскликнула Софья и бросилась вперёд.

Не удержался и Алберда. Ещё на бегу они услышали радостный лай собаки.

— Василий! — закричал Алберда.

А Софья, подбежав к нему, бросилась от радости на шею. Тот, бросив мешок, крепко обнял и от какого-то дикого прилива радости закружил её. Останавливаясь, он не удержался и... поцеловал её.

Затем подставил щёку.

Но тут Лобастик, бросившись к кустам, громко залаял. Все враз насторожились. Из кустов показался... козёл.

Звериный инстинкт подсказал псу, что надо делать. Он ловко вцепился в горло козла. Козёл дёрнулся и попытался прыгнуть и сбросить врага. Но ничего не вышло. Пёс крепко держал добычу. Протащив пса на изрядное расстояние, козёл потерял силы и упал, истекая кровью. Козёл сделал последнее движение ногами, представляя себе, что он убегает от врага, — и... затих.

— Это Бог сжалился над нами и послал нам еду, — проговорила Софья.

— Еда у нас есть, — загадочно сообщил Василий. — А те, Софья, надоть... — он стал оглядываться, словно что-то ища. — Слушайте, я нашёл ночлег.

Это известие ошарашило их.

— Ночлег? Где? — заинтересовался Алберда.

— Да... недалеко. У Семёна, который мня подвозил.

— Я не пойду, — решительно заявила Софья.

— Тогда... я остаюсь, — решил Василий.

— А чё у тя в мешке? — спросил Алберда.

— Да, — рукой махнул Василий, — Семён дал ей одежонку, чёп никто не узнал.

Тут неожиданно встрепенулась Софья.

— Дал мне одежду? — переспросила она. — И можно посмотреть? А вы пока отойдите.

Через некоторое время раздался её голос.

— Идите, смотрите.

Перед ними стояла другая Софья. Узнать её было трудно. Но её прелесть от этого не потерялась.

— Не узнать! — восхитился Алберда.

Эти слова решили всё.

Они появились у Семёна с козлом на плечах Алберды. Свалив его у ног хозяина, он сказал: