Книга Загадка номера 622, страница 69 – Жоэль Диккер

– Вот список всех клиентов, присутствующих в “Паласе” в эти выходные, с номерами комнат.

– Кто занимался расселением? – спросила Кристина.

– Жан-Бенедикт Хансен дал нам общие инструкции.

– А Макер Эвезнер? Может, он связался с вами в последнюю минуту, попросив внести изменения в этот список?

– Да нет. А что?

Кристина, не ответив ему, продолжала:

– Значит, по‐вашему, все идет по плану?

– Разумеется. Я, кстати, говорил вчера с начальником службы безопасности. У них, судя по всему, тишь да гладь. По-моему, вы переусердствовали.

– Возможно, – согласилась Кристина.

– Постарайтесь просто приятно провести выходные, – посоветовал ей Бинар на прощание.

Выйдя из бара, Кристина направилась в ресторан “Паласа”, где уже подали завтрак. Неудивительно, что в зале еще никого не было в такую рань. Она села за столик, заказала кофе и в ожидании, пока ее обслужат, взяла газету.

В семь часов в ресторане появился Макер. Кристина отметила, что вид у него ужасный и он явно на взводе. Увидев свою секретаршу, он попытался сделать хорошую мину при плохой игре.

– Привет, Кристина! – воскликнул он, натужно улыбнувшись.

– Доброе утро. У вас все в порядке? Вы неважно выглядите.

– Честно говоря, у меня неприятности, – сказал Макер. – Все просто хреново, извините за выражение.

– Из-за президентства?

– Нет. Впрочем, да. Не скрою, я ужасно нервничаю. Я почти не спал этой ночью.

– Не беспокойтесь, я никому не сказала, что услышала в тот день в банке.

– Это недоразумение, – заверил ее Макер. – И речи не может быть о том, чтобы Лев стал президентом. Изберут меня.

– Ну и прекрасно.

Макер сел за отдельный столик. Это было очень на него не похоже, в обычное время он бы составил компанию Кристине. Происходило что‐то странное.

Шестью этажами выше Лев ходил из угла в угол в своем номере с телефоном в руке. С вечера у него не было никаких вестей от Анастасии. Она не отвечала ни на его сообщения, ни на звонки. В “Отель де Берг” он тоже ей не дозвонился. Лев заволновался. Несмотря на ранний час, он решился побеспокоить Альфреда, понимая, что придется его разбудить. Кто‐то же должен узнать, в чем дело. Вдруг что‐то случилось.

В четверть восьмого в ресторане появился Тарногол. Он сел в одиночестве за дальним столом, зарезервированным для членов совета банка. Он заказал яйца всмятку, икру, рюмку “Белуги” и черный чай с каплей молока. Макер не сводил с него глаз. До выборов оставалось меньше двенадцати часов. Он уже не владел ситуацией.

Позавтракав, Тарногол ушел. В четверть девятого показался Жан-Бенедикт, высматривая кого‐то. Увидев Макера, он бросился к нему.

– Вот ты где! – воскликнул он. – Нам надо срочно поговорить. Идем со мной.

Они вышли в холл.

– В чем дело? – спросил Макер.

Тот, не ответив, повел его в приватный салон. Там, восседая в кресле, словно на троне, их ждал Орас Хансен. Он смерил Макера надменным взглядом и объявил ему тоном Цезаря, милующего гладиатора:

– Я изберу тебя президентом. Мы все подробно обсудили с Жан-Бенедиктом и пришли к выводу, что ты и только ты должен занять этот пост.

У Макера загорелись глаза.

– Спасибо, Орас, – обрадовался он. – Благодарю за поддержку.

– Моя поддержка имеет свою цену, – сказал Орас. – Вот мои условия.

Альфред Агостинелли обошел апартаменты Левовича в “Отеле де Берг”. Анастасия пропала.

Он долго стучался, но ему никто не ответил. В конце концов он открыл дверь своим ключом. В номере было пусто. Кровать была расстелена, но ее вещи исчезли. В камине лежали кучки золы. Он разворошил ее, пошарил в дымоходе и отодрал от каменной стенки комок бумаги, вылетевший из очага до того, как сгорел полностью. Альфреду удалось разобрать отдельные буквы, написанные от руки, но сложить их в слова оказалось труднее.

Он немедленно позвонил Левовичу.

Когда раздался звонок Альфреда, Лев как раз собрался выходить. Он с тревогой выслушал рассказ своего водителя.

– Если постель расстелена, значит, она ночевала там, – заключил он. – Никаких следов борьбы?

– Нет. Все в полном порядке. Скорее всего, она сбежала. Забрала вещи. При похищении зубную щетку захватить не успеваешь.

Его рассуждения успокоили Льва.

– Опросите персонал отеля. Возможно, кто‐нибудь ее видел.

– Разумеется. Буду держать вас в курсе.

Лев нажал на отбой. Исчезновение Анастасии встревожило его. Ему хотелось все обдумать в тишине, и он решил выпить кофе в баре, где его никто не потревожит.

В приватном салоне “Паласа” Макер внимательно выслушал требования Ораса Хансена:

– Я хочу, чтобы ты назначил Жан-Бенедикта вице-президентом банка, который ты переименуешь в Эвезнер-Хансен-банк. Я также хочу, чтобы ты взял обязательство подать в отставку через пятнадцать лет, уступив место моему сыну. К тому моменту ты сделаешь прекрасную карьеру и сможешь уйти на заслуженный отдых. А у Жан-Бена будет впереди еще много времени.

Помолчав, Макер кивнул – это его вполне устраивало. Пятнадцать лет правления. После чего, в расцвете сил, он уйдет на покой. В банке все ужасно расстроятся. За несколько недель до его ухода они примутся причитать и жаловаться: “Как же мы теперь без Макера?” Пятнадцать лет у них был отличный начальник. Он расстанется с банком, купаясь в обожании подчиненных и восхищении коллег. Произнесет на прощание трогательную речь. Присутствующие не смогут сдержать слез. А на его место придет этот лопух Жан-Бенедикт и вскоре станет всеобщим посмешищем. Вот тогда он будет наконец отомщен – не бывать бычком лягушке! Все волей-неволей их начнут сравнивать и придут к заключению, что Жан-Бенедикт в роли президента – лишь слабое подобие своего великого кузена и предшественника. Макер подумал, что его отец и дед должны были бы поступить так же – уйти в апогее славы и такими остаться в памяти подчиненных, а не цепляться за свой пост, невзирая на старость и болезни.

– Я согласен, – подтвердил Макер. – Даю вам слово.

Жан-Бенедикт обнял его от избытка чувств.

– Я боялся, что ты откажешься, – признался он.

– Как я могу отказаться? Я знаю, чем тебе обязан, Жан-Бенедикт. Ты всегда хранил мне верность. Кроме того, мы родственники. Почти братья.

Сев у стойки, Лев заказал ристретто. Бар только что открылся, и, как он и надеялся, кроме него там никого не оказалось. Он с легкой ностальгией посмотрел на кресла, обитые красным бархатом, на низкие столы из черного дерева и вконец растрогался – за последние пятнадцать лет тут ничего не изменилось.