Книга Отблеск безумной звезды, страница 46 – Татьяна Тронина

Позже они гуляли по заснеженному Ботаническому саду, туда весна еще не успела добраться.

Через неделю Дезире пришлось купить легкое пальто, его, кстати, она выбрала самостоятельно, когда Павел привез ее в магазин.

Денег и времени он не жалел совершенно — Дезире, загадочная Дезире полностью овладела его волей, причем не делая для того никаких усилий.

Теперь, отмытая и ухоженная, она выглядела вполне адекватно и ее рассеянный, отстраненный вид трактовался сторонними наблюдателями как имидж, как манера поведения… И только Павел (ну и Бабаня, само собой разумеется) знал, что Дезире действительно далека от этого мира.

«Идеальная женщина — не ворчит, не пытается переделать мужчину на свой вкус, всегда спокойна, говорит мало… Чего еще надо?» — как-то с иронией подумал Павел. Но на самом деле он надеялся: а вдруг когда-нибудь Дезире выйдет из своего оцепенения, встряхнется и посмотрит ему в глаза уже осмысленно?..

Она жила в своем собственном мире, бесконечно далеком от реального, и там она была вполне счастлива.

Надо было искать ее родных (не с луны же она свалилась в самом деле!), но чем дальше, тем сильнее он не хотел терять ее. Часами он мог любоваться Дезире: как она ходит, ест, смотрит… Смотрел и не мог насмотреться, так естественна и хороша она была. Сама воплощенная гармония!

А в начале мая случилось одно событие.

Она вошла к нему в комнату — хорошенькая, как всегда, и свежая, точно роза (было это ранним утром), и как ни в чем не бывало легла с ним рядом. Положила ему голову на плечо.

— Что ты делаешь, Дезире?

— Ничего… — Она провела пальцами по его груди.

— Дезире, не надо.

— Почему? — Она и не думала уходить.

В общем, он сломался сразу же — Дезире хотела, чтобы он ее любил, а он не мог ей ни в чем отказать. Всю жизнь женщины делали с ним, что хотели, хотя он, разумеется, пытался сопротивляться… А Дезире и вовсе взяла его в плен сразу же, как только он ее увидел.

Это были самые чудесные дни в его жизни, когда они с Дезире бездумно и беззаботно проводили время в прогулках по весенней Москве, набегах на кофейни и рестораны, в любви… Правда, для прогулок он стал выбирать места отдаленные и малолюдные, потому что стал бояться: а вдруг ее увидят, найдут, отнимут те, кто был ее опекунами?..

А потом вдруг позвонил его бывший школьный товарищ, тот самый, которого он искал. Они встретились, поговорили о том о сем, вспомнили прошлое, рассказали друг другу, как живут теперь (о Дезире Павел не упомянул, справедливо полагая, что мало кто поймет его поступок).

Товарищ в веселых красках расписал совместное проживание с тещей, милейшей женщиной, которую вдруг в последнее время стали мучить возрастные проблемы. Старческий маразм, проще говоря. Их с женой спасло только одно — они показали тещу профессору Федяеву, и тот вернул ей рассудок.

Товарищ на все лады хвалил Федяева и твердил, что тот творит буквально чудеса — теща больше не слышит посторонних голосов, не выбегает голой на лестничную площадку и помнит свое имя!

Павел тут же выведал координаты профессора и буквально на следующий день повез Дезире к тому на прием.

Он хотел, чтобы Дезире стала нормальным человеком, чтобы она осознала свою любовь.

Но Дезире что-то не понравилось, она отказалась от контакта с Федяевым. Павел так боялся испугать или огорчить ее, что тут же увез ее из клиники. Он обещал профессору, что сумеет уговорить Дезире и в скором времени они снова придут к нему на консультацию.

…Он отлучился из дома всего на час, а когда вернулся, то обнаружил, что Дезире пропала. Куда? Зачем? Что заставило ее сбежать?.. Бабаня тоже не смогла внести в этот вопрос ясности, она, хоть и приглядывала за молодой женщиной, все время сторожить ее тоже не могла…

Несколько дней Павел только и делал, что колесил по Москве в поисках своей возлюбленной. Он надеялся, что найдет ее и они снова будут вместе, а больше ему ничего и не надо было.

Но она пропала, растворилась в дымном московском воздухе.

Милое, безмятежное создание по имени Дезире, воплощенная гармония…

Он потерял ее так же внезапно, как и нашел…

— …вот вы говорите — бог, бог… а что вы под этим подразумеваете, любезная Мария Тимофеевна? — язвительно спросил Силантьев, отбрасывая назад свои длинные седые волосы.

— Как что?.. По-моему, и так ясно! — вызывающе произнесла Мура.

— «Да свершится воля Твоя на земле яко на небесах…» — раздельно произнесла Оля, качаясь в гамаке.

— Ну, с вами, милочка, все ясно — вы безнадежная фаталистка, — отмахнулся художник.

— А вы словоблудием занимаетесь, Ярослав Глебович! — закричала Мура. — Что плохого в том, что человек верит в это… в предначертание!

— Нет, я не об этом, Мура! — приподнялась на локте Оля. — Я о том, что не стоит переживать из-за всего… Я думаю, что некоторые вещи мы уже не в силах исправить и потому просто должны смириться с этим.

Она в этот момент думала о Дунечке…

— Есть люди, которые позволяют себе рассуждать о высоких материях, а сами отравляют жизни своим близким, — сказал Силантьев.

— Это на что вы намекаете? — ощетинилась Мура.

— Я? Я ни на что не намекаю… — фыркнул тот.

Из-за деревьев появился Иван, вытирая вспотевший лоб.

— Фу-у, ну и жара! — он сел прямо на землю, прислонился спиной к яблоне. — Прямо как в Африке… О чем вы тут беседуете?

— О боге, — сказала Оля серьезно.

— Обожаю эти дачные разговоры… — расслабленно улыбнулся Иван. — Начинаются с того, как правильно варить варенье из клубники, а заканчиваются обсуждением вселенских проблем.

— Ярослав Глебович не верит в бога, — злорадно сообщила Мура.

— Я? Да это вы в него не верите! — закричал Силантьев. — Сам видел, как вы на прошлой неделе к мадам Глафире ходили, на тот берег!

Мадам Глафира была известна тем, что составляла гороскопы и предсказывала судьбу по картам, к ней приезжали за советом даже из Москвы.

— Ну и что!

— А то, разлюбезная Мария Тимофеевна, что одно с другим несовместимо! Или бог, или ваши гороскопы!

— Подумаешь, грех небольшой…

— Ага, вы сами себя оправдываете! — захохотал Силантьев. — Вы, любезная, делаете все, что вам хочется, и полностью себя оправдываете… А еще я слышал, что вы порчу хотите наслать на свою бывшую подругу!

— Неправда! — побагровела Мура.

— …а дочь свою запутали до такой степени, что она из дома боится выйти! — с удовольствием продолжил Силантьев. — Между прочим, ваши разговоры по телефону на весь сад слышны… Дочке пятый десяток пошел, а она до сих пор у мамаши спрашивает, котлеты ей из говядины сделать или суп сварить!