Онлайн книга «По волнам жизни. Том 2»
|
Возвращаются довольные: — Начальник станции обещал прицепить вагон. Через час будет товарный поезд. — Слава Богу! Пошел я в комендатуру, поблагодарил за приют, забрал вещи, пошел с нашей группой пассажиров ждать товарного поезда. — Да где же он будет, товарный поезд? — спрашиваем железнодорожного служащего. — А на седьмой или на девятой пути! Расположились табором на вещах… Час проходит, товарного нет. А рядом стоит щегольской санитарный поезд. — Вот бы куда попасть! — мечтает один из пассажиров. — А пойдем! Попробуем… — Скажите, — спрашиваем высунувшегося в окно санитара, — куда идет ваш поезд? — Да говорят, будто на Одессу… Вот счастье-то! — Голубчик, а где старший врач поезда? — А вот он сам! В окно смотрит молоденький врач, — должно быть, из зауряд-врачей [187]. — Здравствуйте, доктор! Я такой-то. Говорят, что вы едете на Одессу? Возьмите, пожалуйста, меня с собой! — И меня тоже… И меня… — просят спутники. Врач рассматривает мой мандат. — Собственно, мы и сами еще не знаем, куда едем. Но — садитесь… Обращается к фельдшеру: — Посадите профессора! Меня устраивают в маленьком купе. Через полчаса приходит ко мне доктор: — Знаете, профессор, ваши попутчики ропщут! Вот, говорят, профессора посадили в купе, а нас поместили в коридоре. Уж будьте добры, сядьте и вы в коридор. — Хорошо! Устраиваюсь в проходе, рядом с пустым купе. Проходит еще с полчаса. — Когда же мы, доктор, поедем? Пожимает плечами. — Не только не знаю когда, но не знаю и куда. Это знает только начальник станции. — Не спросить ли его? — Вот и отлично! Спросите. Вам скажут, и мы будем знать. Оставляю вещи, иду на станцию. — Санитарный? Он идет на Полтаву! Да, вероятно, он уже и отошел. — Как отошел? Да там мои вещи… — Бегите! Может, еще поспеете. Бросаю все, бегу через рельсы, пробираюсь под вагонами… И вижу, как санитарный трогается с места и забирает скорость. Бегу за поездом, кричу, машу руками. Случайно в окно высунулся санитар. Догадался. Стал выбрасывать в окно мои вещи — одну за другой: портплед, чемодан, корзину с провизией… Подобрал багаж, спрашиваю у пассажиров других замариновавшихся здесь вагонов: — Не знаете ли, где тут была кучка пассажиров, ехавших на Одессу? — Как раз подошел товарный поезд. Все они повыходили из санитарного поезда и сели на товарный. Уже уехали в Одессу! Отомстили мне за привилегированное положение, никто не сказал. Иду опять в комендатуру. — Не беда, профессор, — говорит любезный помощник коменданта. — Сейчас отходит в сторону Одессы воинский поезд. Мы дадим предписание, чтобы вас приняли. — Вот спасибо! Взваливаю на плечи багаж. Еле двигаясь от утомления, с колотьем в сердце, иду разыскивать отходящий поезд. Это нелегкое дело, здесь с десяток таких поездов. Наконец, нахожу. — Идите, товарищ, к старшому! — говорят красноармейцы. — Он разрешит. Старшой, бородатый красноармеец, с разбойничьей физиономией, высунулся из товарного вагона. Рассмотрел бумажку коменданта: — Печати нет! Не пушшу… Поворачивает спину. Опять нагруженный, как верблюд, бегу через линию рельсов в верхний этаж вокзала в комендатуру. — Фу, какой он! — говорит помощник коменданта. Печать приложена. Бородатый старшой посмотрел сердито. — Сказано, не пуш-шу! Что мне ваш комендант? Плевать я хотел на коменданта! — От кого же вам нужно разрешение? — Вот ежели от нашего полкового комитета принесете разрешение, чтобы принять вас, тогда дело десятое. Приму! — Где же ваш комитет? — Где? А в Полтаве! — смеется старшой. — Поезжайте туда! Или, пушшай сам комендант ко мне явится. — Хорошо, я пойду за комендантом. А пока сложу у вас вещи… — Забирай, товарищ, свое барахло прочь! А то все повыкидаю отседова. Снова тяжело нагруженный и едва дыша, поднимаюсь в комендатуру. Молодой помощник коменданта рассердился. Надел все знаки своего достоинства, идет со мной усмирять строптивого старшого. Когда подходим к месту, где стоял эшелон, видим только быстро удаляющиеся задние вагоны поезда. Жизнь в Знаменке Главной прелестью Знаменки был в ту пору ее базар, расположенный неподалеку от вокзала. Только в Малороссии и мог быть такой базар! Для изголодавшегося москвича там был целый ряд чудес: белый хлеб, яйца, молоко, пироги, сметана, вареники, горячая, шкворчащая на сковороде малороссийская колбаса, сало… И фрукты — дыни, арбузы, груши, сливы… Просто, точно в другой мир попал после Москвы, с ее разогнанными рынками и торговлей из-под полы. И так все кажется дешево. Забирал я обыкновенно с собой этой дивной провизии и отправлялся на несколько часов в славный лесок неподалеку от вокзала. Там тишина, безлюдье, покой… Но не всем пассажирам удавалось так мирно проводить время. Их часто постигала неожиданная неприятность: Сидят они мирно на своих узлах, переваривая вкусные базарные яства, — вдруг вырастают чекисты: — На общественные работы! Никакие резоны не помогают, приходится брать свои вещи и идти. Женщин — кто бы они ни были — заставляют мыть вагоны, полы. Усядутся вокруг чекисты, с папиросами в зубах, и острят над позами моющих женщин. Хорошо, пока только острят! Мужчин заставляют делать, что придется. Старик еврей мне рассказал: — Сидел я на вокзале, чай пил. Вдруг пришли, схватили меня. Ну, что же сделаешь, вы мне скажите? Взял свой чемодан, иду за комиссаром. Привели в участок милиции. «Жди здесь!» Ну, скажите вы мне, отчего и не подождать? Жду — час, другой. Нас собрали так человек десять. И все сидят себе на земле, ждут, что вот скоро позовут общественную работу делать. Но прошла половина дня, а мы, скажите вы мне, все сидим себе и сидим… Проходит комиссар. Я взмолился: «Либо дайте, товарищи, работу, либо отпустите меня!» — «Сиди, когда велят!» Ну что ж, таки опять и сел. Что вы себе думаете, прошло еще два часа, а мы все себе сидим. Я стал опять просить комиссара. Осерчал он: «Бери, буржуй, лейку; набери воды!» Отчего и не набрать, скажите вы мне? Набрал, принес. «Полей здесь землю, где я сижу!» Полил. Господину комиссару стало прохладнее. «Теперь убирайся к чертовой бабушке!» Ну, я забрал чемодан и ушел. Вы мне скажите, что же это? |