Книга #НенавистьЛюбовь. Книга вторая, страница 16 – Анна Джейн

Ее слова кололи словно мечи. Били по лицу. Оставляли следы на теле.

Вот оно, значит, как? Вот кем ты меня считаешь, любимая? Вот что думаешь про меня?

Не сдержавшись, я ударил кулаком по стене.

– Что ты несешь? – прорычал я и, зачем-то склонившись к Дашке, наехал в ответ. Сказал, чтобы сняла белое пальто. И чтобы посмотрела на свои поступки.

Защитная реакция? Нет, это была ненависть. Я ненавидел Сергееву всей душой. За ее злые слова. За пронзающий взгляд. За то, что она такая красивая.

Я был от нее безумно близко – так, что мой лоб коснулся ее лба. И мне тотчас захотелось поцеловать ее – как на выпускном. Прижать к дивану, чтобы не могла вырваться, и не отпускать. Доказать, что я сильнее. Доказать, что со мной ей хорошо.

Я снова себя сдержал. Ненависть, любовь… Не знаю, что это было. Наверное, одержимость. Злость и нежность в одном флаконе. Дикое желание сделать ее своей – и плевать, что за стеной Каролина.

Эмоции заводили не меньше, чем близость Сергеевой. Я отчетливо чувствовал тонкий свежий аромат клубники, идущий от ее волос. И губы у нее были красные. Как клубника.

– Раньше я думал, что ты просто маленькая, – прошипел я, наклоняясь еще чуть ниже. – Неопытная. Ничего не понимаешь. Но я ошибся. Ты все понимала. Тебе просто нравилось унижать меня.

Наши губы оказались запретно близко друг от друга. Наверное, еще бы мгновение, и я бы впился в ее губы поцелуем. Но Сергеева вдруг отпрянула назад, будто испугавшись. Потому я и отстранился.

– Как же ты меня бесишь, – прошептал я, пытаясь унять учащенный пульс.

– Нет, малыш. Это ты меня бесишь. Все в тебе бесит. Твоя наглость, самовлюбленность, эгоизм. Может быть, ты красивый и сильный – устраиваешь девочкам марафоны, да? Но только этого мало, чтобы быть в глазах других настоящим человеком. И я пришла сказать, что презираю тебя за твои поступки. Ты – мусор.

Она в очередной раз попыталась меня сломать.

– Мусор, – я рассмеялся. – Выходит, я – мусор, а ты – принцесса? Так? Знаешь, если бы ты была парнем, я бы знал, как с тобой разобраться.

– Кулаками? Ударишь, что ли? – Дашка провоцировала меня. Ей богу.

– Я не бью женщин, хоть и выгляжу в твоих глазах мусором. Но выслушивать все это не собираюсь. Уходи, – велел я.

– Я узнала про спор, – решила она меня добить.

– Про какой спор?

– Про спор на меня. Ночь со мной, все дела.

– Что? Откуда? – я занервничал. Каким бы мусором я ни был, рассказывать про Серого не хотел.

– Неважно. Просто скажи, спор действительно был?

– А если и был?

- Ты мразь, – заявила Дашка. – Я не ошиблась.

Этот удар от Сергеевой был самым болезненным.

Отработанный апперкот. Меткий, сильный. Я едва удержался на ногах.

Да она профи.

- Я?! Что ты несешь? Хотя… – Я вдруг решил, что не буду оправдываться. Если человек думает, что я способен на нечто подобное, значит, совершенно не знает меня. И не собирается узнавать.

Если надо объяснять, то не надо объяснять.

Пусть считает так. Пусть считает меня свиньей. Не буду спорить.

– Думай, как знаешь. Уходи. Просто уходи. Нечего тебе с мусором общаться, – сказал я. И она, тотчас поднявшись с дивана, первой вылетела из комнаты. А я пошел следом, уставший до невозможности.

– Удачи с Каролиной, – сказала она в прихожей, отправив меня в нокаут.

– А тебе удачи с тем, с кем ты провела ночь, пока тебе все искали. И даже мусор, – не смог удержаться я.

Она вышла из квартиры, а я непонимающе смотрел в ее спину, на трогательно торчащие лопатки.

Со спины Дашка казалась беззащитной.

– Стой, Сергеева, – дернула меня за язык целая ватага чертей.

– Что? – обернулась она.

И я сошел с ума.

Не понимая, что делаю и зачем, подошел к ней и положил ладони на щеки, всматриваясь в ее лицо.

Щеки у нее были горячими.

– Я не этого хотел.

Прости, Даша. Правда, не хотел.

– Мне теперь на все плевать. Отпусти меня, – не стала слушать меня Сергеева и убежала к себе. А я вернулся домой. И застыл в прихожей, не понимая, что на меня нашло.

– Что случилось? – выглянула из гостиной Каролина.

– Ничего, – сквозь зубы процедил я.

– Я же вижу – что-то случилось. Вы поругались?

Я молчал. И тогда она обняла меня – легко и невесомо. Словно укрыла тонким одеялом.

– Дан, – прошептала Каролина, прижимаясь щекой к моему плечу. – Все будет хорошо. Веришь?

И поцеловала в щеку.

– Верю, – ответил я и отстранил ее от себя.

Ромашки я отдал Каролине. А когда она ушла, сидел в своей комнате на подоконнике и пересматривал видео, на котором мы с Сергеевой целовались. Пересмотрел раз пять или шесть, а потом удалил.

Когда началась гроза, я подошел к боксерской груше и методично бил ее до изнеможения.

Джеб. Хук. Кросс. Джеб, хук, кросс…

Я бы переломил эту чертову стену между квартирами. Но от стены, которая разделяла теперь нас с Дашкой, я избавиться не мог.

Я выдохнул и продолжил.

Джеб. Хук. Кросс.

Больше ее не было в моей жизни. Целых три года.

1.16

Мне казалось, что я летела сквозь пространство и время по сияющей мягкой тьме, где всюду горели звезды. Иные из них складывались в созвездия, а иные – в буквы и слова.

«Я люблю тебя».

«Пожалуйста, не уходи».

«Как я без тебя?..»

Вот что я видела, пока мчалась по Вселенной, раскинув руки, как крылья.

А потом звезды начали мигать и гаснуть, как фонари на ночной аллее. Одна за другой, по цепочке. И осталась только темнота – всеобъемлющая и подавляющая. Кажется, я сама превращалась в эту тьму. И чтобы полностью не стать ею, попыталась увидеть свет.

С трудом я распахнула глаза и тут же прикрыла их – белоснежный потолок ослеплял, а громкий стук дождя по оконному стеклу казался барабанной дробью, болезненно отзывающейся в ушах. Лицо и тело горели от жара. Я не понимала, что со мной. Однако все тревоги и страхи тут же исчезли. За руку меня держал Даня – я чувствовала его теплые пальцы в своих.

– Даня... – едва слышно проговорила я, сильнее сжала его пальцы и снова провалилась во тьму, а последнее, что почувствовала – его ладонь на моих волосах.

Теперь тьма была другая – без звезд. Мне ничего не снилось. Я просто спала, погрузившись в забытье.