Книга Жениться за 30 дней, или Замуж по-быстрому , страница 46 – Екатерина Романова

— Клод знал. Но на него грешить тоже глупо, — я пожала плечами, переворачивая ворона и разглядывая метку. Снова отличия. Незначительные, но тем не менее. Сделала фотографию и, чтобы не затягивать с получением ответов, тут же настрочила прямо с телефона сообщение Ханне, приложив новые символы. Возможно, дополнительные изображения помогут ей быстрее расшифровать странные послания, найти между ними связь.

— Может, это сам Макнамара? Показывает фавориткам, какая из них впала в немилость и должна покинуть турне?

— И как в эту схему вписываюсь я? Кроме того, с утра я видела в его глазах не меньший интерес, чем у меня самой. Но в первую очередь его интересовала отметина на спине птицы. Вообще, ты веришь в магию?

— Магию? — Дюк оторвался от процесса и подарил мне задумчивый взгляд. — В фокусы, там, как у Дэвида Коперфильда или прямо вот настоящую, как в «Зачарованных»?

— Ханна, мамина знакомая, написала, что есть некая богиня Мораана, которая страсть как воронов любила и подсылала их своим, скажем так, жертвам, — я ушла от ответа, вспомнив откровение Райана. Несмотря на обиду, эту тайну я раскрывать не собиралась даже другу. — В отметине что-то говорится про любовь, проклятье и какое-то число стоит. Она не смогла пока расшифровать письмена, поскольку в чистом виде такое сочетание нигде не встречается.

— Не нравится мне все это, Лира. У птицы вынули сердце. Уж не намек ли это, что, в случае недогадливости, то же самое сделают с тобой?

Я скептично подняла бровь и хмыкнула.

— Ну, знаешь. Одно дело животных и птиц калечить, а другое — человека убить. Не думаю, что в турне есть кто-то на это способный.

— Странно слышать подобные вещи от тебя. Кому как не нам знать, что темные дела творят люди со светлыми лицами?

— Ты имел в виду, в темном омуте черти водятся? Кстати, на счет чертей. Ты же с Луной на коротком поводке теперь. Разузнай, нет ли среди фавориток Райана выпускниц или студенток факультета древностей? Возможно, кто-то увлекается мифологией, магией, просто подозрительно себя ведет? И не забудь сегодня в самолете внимательно за ними понаблюдать. Та, которая больше всего удивится моему присутствию, наверняка и подложила пташку. Зажмем ее в темном углу и потолкуем.

— С мертвой пташкой?

— Со странной девицей, — я мотнула головой, понимая, что мысли путаются, а язык заплетается. — Ладно, ты тут развлекайся, а мне следует принять душ. Закажешь еду в номер? И кофе с коньяком для меня. Пожалуйста.

— Конечно, — друг сел на кровать, совершенно не стесняясь присутствия птицы, и посмотрел на меня так, что дальнейшие слова и вопросы не понадобились.

— Я стала свидетелем разговора, который не должна была слышать. Само свидание было безупречным и о нем я не жалею. И… у моего отца завтра операция.

— Как завтра?

— Ему стало хуже. Он не приходит в себя…

— Лира, мне так жаль. Могу я что-то сделать для тебя?

— Закажи кофе с коньяком. И еды. Мяса побольше!

С этими словами я скрылась за дверьми ванной комнаты, полностью доверившись вкусу друга. Это доверие еще ни разу не было предано и все время себя оправдывало.

Я тщательно вымылась с ароматными средствами, любезно предоставленными барселонским отелем, высушила волосы, закрепила на голове парик и, когда вышла из душа, обнаружила любопытную картину: Дюк, развалившись на моей кровати прямо в обуви, небрежно отодвинул ворона в сторону, поставил на пузо тарелку с пиццей и смотрел телевизор.

— С легким паром. Прыгай. Взял с колбаской, ветчиной и грибами, твою любимую, — он бросил коробку с пиццей на кровать, рядом с вороном и улыбнулся.

— И как это, по-твоему, называется?

— Бывшая называла это свинством. Вот, — чтобы смягчить мое сердце, друг протянул кружку с кофе.

— О, ты мой спаситель! — вдохнула пряный аромат со сладкими нотками коньяка и сделала несколько больших глотков. Затем скинула халат, совершенно не стесняясь присутствия мужчины, натянула один из бабушкиных балахонов периода ее юности, бросила некоторые личные вещи в сумку и, полностью приготовившись к отлету, плюхнулась на постель рядом с фотографом. Так же, по-свински поставила на пузо тарелку, в которую бросила знатный кусок пиццы с обилием сыра.

— Вкусно-то как! Даже маслины вкусные.

— А то ж! Это Испания, детка, — подмигнул друг и включил новостной канал. Я едва не подавилась, услышав, как диктор обсуждает причины, по которым Макнамара и его таинственная избранница, с которой он заключил цветочный брак, решили сбежать от папарацци. Кроме того, на весь экран красовалась моя фотография. Точнее, наша с Райаном фотография, что была сделана в ботаническом саду. Видимо, та вспышка фотоаппарата мне не показалась. Оперативно же работают местные коллеги! А я-то гадала, почему они столь нерасторопны и некомпетентны, ведь мы с блондином не скрывались. Он известная личность и попасть в объектив чьей-то камеры, специально или случайно — было лишь вопросом времени, несмотря на все попытки службы безопасности оградить нас от лишнего внимания.

— Вы тут неплохо вышли, — подкольнул друг. — Не хочешь рассказать, как прошло свидание?

Я сначала не знала, как и реагировать, а потом решила, что даже к лучшему, если обо всем станет известно. И не страшно, если всплывет мое настоящее имя. Я не хочу больше лжи. Откусила еще один кусок и, запив кофе, пересказала Дюку события сегодняшнего дня. В том числе и все, точнее, почти все, что услышала в номере Макнамары.

— Ну, дела, — отряхнув руки и переставив пустую тарелку на прикроватную тумбочку, мужчина перевернулся на бок и, подложив руку под голову, внимательно на меня посмотрел. — Любишь его?

— Люблю? — закатила глаза и вместо ответа принялась тянуть сыр с куска. Тугой, как жевательная резинка. Оторвав, отправила в рот и даже прикрыла веки от удовольствия. Вкуснятина! — Нет, Дюк. Его нельзя любить. Конечно, я очарована. И это факт. Но любовь…

— А почему тогда стала его цветочной женой?

Я прислушалась к себе, пытаясь дать честный ответ на вопрос. Но было ли честным то, что я произнесла, отведя взгляд? Лишь отчасти…

— Ты сам видел, сколько там народу! Если бы я отказала, это было бы позором для него.

— Вышла замуж из жалости? — усмехнулся он. — А молодец! Я давно говорил, что тебе это нужно.

— Перестань, — отмахнулась я.

— Что перестать?

— Перестань меня щекотать!

Я дернула ногой и приподнялась, чтобы уличить друга в шутке, но от увиденного выронила тарелку и завизжала во все горло. Только когда поняла, что визг ничего не даст и, в общем-то, занятие бессмысленное, замолчала и ошарашенными глазами уставилась на фотографа.

— Это… это…

— Ворон, — кивнул он. Мужчина уже поднялся с кровати и внимательно разглядывал абсолютно живого ворона, который своим хвостом щекотал мою ногу. Только сейчас одернула конечность и тоже вскочила. Ворон, склонив головку на бок, посмотрел на меня глазами цвета весеннего льда. Светло-голубыми, даже почти прозрачными, с яркими черными точками в центре. Жутковатое зрелище. На спине птицы по-прежнему была пентаграмма, но грудь абсолютно здоровая и цела. Сердце, судя по всему, на месте.