Книга Обаятельный наглец, страница 14 – Надежда Волгина

— Кажется, у нас есть все, — ответил Михаил, когда отсмеялся.

Ответить-то ответил, а вот взгляд его выдавал обратное. И оглядывался он так, словно ожидал увидеть стопку пледов на самом видном месте.

— Так есть или нет? — подначила его Ника.

— Готов поспорить, что есть, только его нужно найти, — весело взглянул он на нее.

Везет же людям — настроение веселое держится несмотря ни на что. У нее же оно с каждой минутой становится все мрачнее. Она как будто стала грозовым небом, на которое наползает черная туча.

— Если он есть, то место ему в шкафу, — тряхнула Ника головой, сбрасывая с себя совершенно ненужные мысли.

Не стоит усугублять то, что и так не назовешь приятным.

Она встала и подошла к шкафу. И, о чудо! Там, действительно, нашлась стопка пледов. Кто бы мог подумать, что все продумано до таких мелочей. И как хорошо, что она не поспорила с Михаилом, хоть и мелькнуло такое желание.

Пока она во второй раз устраивалась на диване, теперь уже с пледом, Михаил что-то делал с музыкальным центром. Еще через минуту из него полилась приятная мелодия, а звук Михаил понизил до едва различимого, по-видимому, чтобы не мешал разговору.

— Если я тебя попрошу рассказать о себе, ты не станешь этого делать.

Это прозвучало не как вопрос, а скорее утверждение. Ника же в данный момент думала о том, что сел он слишком близко к ней, и ее коленки касаются его бедра.

— Не мог бы ты отодвинуться? — попросила она, не в силах сделать то же самой, потому как и так уже подпирала собой подлокотник.

— Боишься? — усмехнулся он.

— Не угадал. Просто, так я тебя плохо вижу. У меня дальнозоркость.

И это было правдой, хоть и причина крылась не в ней. Видела она его отлично, как и чувствовала. И последнее изрядно нервировало.

— Давай так — я буду задавать тебе вопросы, а ты на них честно отвечать, — вновь заговорил Михаил. — Или, если хочешь, мы можем задавать друг другу вопросы по очереди.

— Я не интересуюсь личной жизнью посторонних мне людей, — выпалила Ника раньше, чем успела подумать.

Прозвучало это оскорбительно, и реакция не заставила себя ждать.

— Ну а я интересуюсь, — с изрядной долей злости заявил Михаил и снова придвинулся к ней. — И тебе придется удовлетворять мое любопытство.

Ну вот — теперь просить его отодвинуться бесполезно, этого он не сделает назло ей.

Михаил

Кем возомнила себя эта флористка недоделанная? Корчит из себя не пойми что, хоть и добровольно согласилась провести в его компании какое-то время. Ну пусть не совсем добровольно, да, но ведь всегда есть выбор. И эта малявка сделала его сознательно. А теперь вот нос воротит от него, хоть ничего особенного он ей и не предлагает. Только вот, переупрямить его у нее вряд ли получится. И сейчас он намерен узнать ее поближе.

— Где ты родилась? — рассматривал Михаил симпатичную мордашку, желая сократить и то небольшое расстояние, что пока еще оставалось между ними.

Что она сделает, прижми он сейчас ее к себе? Залепит ему оплеуху? Будет бороться до последнего, пока не сдастся на милость более сильного? Ну и мысли лезут в голову! А ведь он не насильник, хоть эта малышка и будит в нем все самое низменное. И вопрос он задал, на который уже знал ответ, но захотелось услышать его из ее уст, как и почитать эмоции на ее лице.

— В Норильске, — отозвалась Ника, и Михаил заметил, как она с силой сцепила пальцы.

Интересно, что ее так напрягает? Вопросы он задает достаточно невинные. Пока.

— Даже не верится, что тепличный цветок смог вырасти в таком климате, — невольно усмехнулся.

— Это я-то тепличный цветок? — с удивлением посмотрела на него Ника. — И с чего такое мнение?

— С того, что ты нежная и хрупкая, — честно ответил Михаил. — А еще очень красивая…

— Стереотипы рулят, — буркнула она и отвернулась.

Пока беседа не клеилась, но это лишь дело времени — он не сомневался.

— А почему уехала?

И на этот вопрос он знал ответ, но что-то ему подсказывало, что причин было несколько. И по взгляду, который бросила на него Ника, Михаил понял, что не ошибается в предположениях.

— Странный вопрос. Почему дети уезжают в другой город сразу после школы?

— Причины у всех разные. Я хочу знать твою, — улыбнулся он и едва сдержался в очередной раз, чтобы не прикоснуться к ней.

Девушка сидела так близко, что Михаил улавливал тепло ее кожи и тонкий запах духов. А еще он видел, как чуть сильнее отливают рыжиной ее волнистые волосы. И в глазах ее поселилась задумчивость, что давала надежду услышать правдивый ответ.

— Я всегда любила возиться с растениями. Мама даже ругалась, когда я приносила домой очередной цветок в горшке, — легкая улыбка коснулась ее губ. И пусть она предназначалась не ему, но почему-то Михаилу стало приятно. — В школе моим любимым предметом была сначала ботаника, потом биология… Ну а потом я решила поступить в университет, чтобы дальше развиваться в этом направлении. И Москва… она дает больше перспектив. Удовлетворен? — посмотрела она на него.

— Не совсем, — улыбнулся Михаил. Сейчас она вела себя, как на экзамене, когда точно знаешь, что выучил предмет, и рассчитываешь на самый высокий балл. — Только поэтому ты решилась уехать так далеко от дома?

С ответом Ника не торопилась, снова погрузившись в задумчивость. Значит, он прав, и есть что-то еще. Но это что-то из разряда сугубо личного. И именно это он от нее хочет услышать.

— Так что, Ника? Ты ведь не только поэтому уехала?

— Не только, — снова посмотрела она на него.

Какие же красивые у нее глаза! Сейчас они кажутся почти черными, и только где-то на их дне тлеет огонек. Крохотный, едва заметный, но если он разгорится!.. Он должен разжечь его в ее глазах!

— Почему я должна тебе это рассказывать? И зачем тебе это нужно? — проскользила она беззастенчивым взглядом по его лицу, а потом и по груди.

Оставалось порадоваться, что он в футболке, которая, хотелось верить, выгодно подчеркивает рельеф его мышц.

— Потому что волею судьбы мы с тобой оказались в этой квартире, отрезанные не только от цивилизации, но и от всего мира. Сколько мы тут пробудем, одному богу известно, да еще стихии, — усмехнулся он. — Нам придется как-то общаться. И я очень хочу этого. Ну и ты мне интересна, как человек.

— Как человек? — вдруг рассмеялась она. — А я думала, что интересна тебе только в качестве развлечения для себя-любимого.

— Значит, ты ошиблась. Так что, Ника?.. Что было еще?

Она старалась его обидеть словами, он же делал вид, что не замечает этого.

— А знаешь, ты прав, — тряхнула она волосами, и одна прядь задела его лицо. Шелковистая — зафиксировало сознание, сам же Михаил превратился в слух. С каждой минутой он со все возрастающим нетерпением ждал ее слов. — Мы с тобой сейчас как попутчики. В поезде! — снова улыбнулась ему Ника. — Я тебя не знаю, ты — меня. Но нам нужно как-то общаться. И чужому человеку можно сказать даже то, что долгие годы скрываешь от всех остальных…