Книга Аквамарин , страница 29 – Андреас Эшбах

На обед у нас индийский рис с чечевицей, луком и овощами. Обычно я его люблю, но сегодня у меня нет аппетита. У меня такое чувство, что я в тупике, из которого нет выхода.

Впервые я всерьез задумываюсь о том, что, возможно, и правда лучше всего было бы уйти из школы и уехать куда-нибудь, в Карпентарию например. Просто чтобы быть где-то еще, не здесь. Проблема только в том, что, куда бы ты ни поехала, тебе всегда придется взять с собой саму себя.

Утром в пятницу на перемене Пигрит находит меня в моем углу. Он хочет знать, что со мной происходит.

– Ничего, – говорю я, но его этот ответ не устраивает.

– Ты больше не ходишь в столовую, на уроках сидишь с отсутствующим взглядом, не отвечаешь на почту, – перечисляет он. – И вид у тебя такой, как будто кто-то умер. Короче, в чем дело?

Я беспомощно смотрю на него. Его участие очень трогает меня, но что я могу ему сказать? Что не хожу в столовую, потому что там разрисованные стены и прозрачный потолок напоминают мне подводный мир, в который мне больше никогда не суждено вернуться? Что у меня не появится энергии ни на что до тех пор, пока я не узнаю своего происхождения?

– Есть причина, – признаюсь я, – только рассказать тебе не могу.

– Почему? – Он ужасно возмущен. – Я думал, мы друзья?

Да, мы друзья, осознаю я к собственному удивлению. Именно поэтому без особых раздумий и позвонила ему, чтобы попросить разузнать про Морица Лемана.

Я перехожу на шепот.

– Это тайна, которой я не могу обременять тебя, – медленно произношу я. – Если об этом кто-нибудь узнает, меня депортируют из Сихэвэна.

Его глаза округляются.

– Ничего себе! Честно?

– Да, – говорю я. – Я должна сама с этим разобраться.

Я чувствую себя очень взрослой и серьезной, когда говорю это. И ужасно одинокой.

Пигрит задумывается, морщит лоб, видно, как он усиленно соображает. Наконец он выдает:

– Есть одна проблема: ты сама не справляешься. Это видно по тебе.

Это один из тех моментов, когда мне хотелось бы, чтобы он не был столь беспощадно честен.

– И что же мне делать, по-твоему?

Он кусает нижнюю губу.

– У меня есть идея, – выдает он наконец. – Лучше даже сказать, предложение. Мы устроим обмен секретами.

– Что мы устроим?

– У меня тоже есть тайна, – объясняет он с серьезным лицом. – Если о ней узнают, я буду полностью обесчещен и буду вынужден бежать из Сихэвэна. Ну, или покончить с собой.

– И?.. – спрашиваю я. У меня нет ни малейшей идеи, что бы это могла быть за тайна. Но он меня заинтриговал.

– Ну вот, – продолжает он. – Если ты согласишься, я открою тебе свою тайну. Тогда я окажусь полностью в твоих руках и ты сможешь открыть мне свою тайну, не опасаясь, что я ее разболтаю. И тогда мы сможем поговорить об этом.

– Хм-м, – в задумчивости произношу я.

– Причем я первым расскажу тебе. Чтобы ты видела, что я не блефую.

Я внимательно смотрю на него, на этого худенького, темнокожего мальчишку, который ниже меня на ладонь и который до такой степени честен, что иногда это причиняет боль. И он мой друг. Я знаю, что могу ему доверять. Я даже не представляю, с кем еще в принципе могла бы поговорить о своей проблеме.

И всё же я колеблюсь. Это как прыжок в холодную воду. Если я на это решусь, пути назад не будет.

С другой стороны, сейчас нет пути вперед, ну, или я его не вижу.

– Ну хорошо, – говорю я. – Но только не здесь.

– Нет, конечно нет, – растерянно соглашается он. – Нужно придумать такое место, где нас точно никто не подслушает.

– Может, опять у тебя дома?

Он качает головой.

– Плохая идея. Папа считает, что наша прислуга иногда подслушивает под дверью.

– Тогда пойдем ко мне, – предлагаю я. – Моя тетя глухонемая, она ничего не слышит. А прислуги у нас нет.

Пигрит неуверенно кивает.

– Хорошо, а когда?

– Сегодня вечером? После танцевального кружка?

Внезапно мне хочется, чтобы это случилось как можно скорее.

– К тому же по вечерам тетя работает. То есть дома вообще не будет никого, кто мог бы нам помешать.

Звенит звонок на урок.

– Я ведь не знаю, где ты живешь, – вспоминает Пигрит, достает планшет и открывает на нем карту Сихэвэна. Я показываю, он ставит точку. – А во сколько?

– Скажем, в половине шестого?

Он смотрит на меня, наверно, переводит время в юниты. Потом говорит:

– Хорошо. Я приду.

Именно сегодня тетя Милдред ужасно медленно собирается и оказывается еще дома, когда Пигрит ровно в половине шестого звонит в дверь.

– Это еще кто? – спрашивает она, прежде чем открыть.

– Мой одноклассник, – торопливо объясняю я. – Пигрит Боннер. Мы вместе пишем рефераты по ОЗИ. – После чего протискиваюсь мимо нее и открываю дверь.

– Привет, – говорит Пигрит. Заметив тетю Милдред, он отвешивает вежливый поклон: – Добрый вечер, миссис Лидс.

– Она тебя не слышит, – говорю я.

– Это понятно, – отвечает Пигрит. – Но, несмотря на это, она наверняка поняла меня.

Тетя Милдред тоже делает некое подобие поклона и натянуто улыбается, а потом спрашивает меня едва заметными движениями руки:

– Что у тебя с ним? Он же меньше тебя!

– Он мой друг, а не бойфренд, – раздраженно отвечаю я. – У нас с ним не любовь, понимаешь? Да даже если бы и любовь, это мое личное дело.

Пигриту я говорю:

– Проходи, мы пойдем ко мне в комнату.

Тетя Милдред обескураженно смотрит, как мы поднимаемся по лестнице.

– Именно сейчас, когда меня нет дома? – бросает она мне вслед.

– Не переживай, – отвечаю ей я и подталкиваю Пигрита в сторону своей комнаты.

– Твоей тете не нравится, что я пришел, да? – замечает Пигрит, с любопытством оглядываясь по сторонам. По сравнению с его комнатой моя должна казаться ему обитаемым комодом.

– Она вечно думает, что меня нужно опекать, – пытаюсь я объяснить ему.

– Потрясающе, как вы общаетесь руками, – говорит он. – Я бы тоже так хотел.

– Я с этим выросла, – говорю я. У меня чувство, будто я должна как-то оправдываться, хотя Пигрит тут совершенно ни при чем. По сути, он прав: это бывает очень удобно, если нужно поговорить друг с другом на расстоянии в пару сотен метров.

Внизу хлопает дверь, громче обычного.