Книга Цветок из пламени, страница 17 – Валерия Чернованова

Некоторое время де Шалон молчал, обдумывая слова Касьена, одного из немногих, к кому прислушивался и кому безоговорочно доверял. В том, что у Серен имелся могущественный покровитель, Моран даже не сомневался. Оставалось раскрыть личность врага, чтобы знать, чего от него ожидать.

А главное — маг зацепился взглядом за злосчастное зеркало, которое уже успел возненавидеть, так же, как и свое в нем отражение, — сделать все возможное и невозможное, чтобы изгнать из себя демона.

Высшего.

Помнится, когда в Луази отправляли зачарованное зеркало вместе с моим отцом, усыпленным этим зачарованным гадом, слугам был дан строжайший наказ: осторожно обращаться с бесценным подарком стража, чтобы ненароком его не разбить.

Не успела его демонова светлость убраться в Зазеркалье, как я, вооружившись обнаруженной-таки кочергой, провожаемая недоуменным перешептыванием сестер и причитаниями маменьки, отправилась в родительскую спальню — превращать в крошево маркизов презент.

Не знаю, что за чары наложил этот мерзавец, пока я находилась в беспамятстве, но, когда кочерга встречалась со стальной гладью зеркала, комнату наполнял протяжный гул. От каждого удара такая хрупкая на вид поверхность, заключенная в тяжелую резную раму, начинала дрожать, но даже не думала трескаться. Вместо этого подергивалась рябью, будто я не зеркало разбивала, а гоняла ветер над корытом с водой.

— Ксандра, ты что вытворяешь?! — всплеснула руками родительница, ворвавшись в спальню.

— Уйдите, мама, от греха подальше, — посоветовала я (все-таки это у меня в руках кочерга, а у нее — потрясающее умение доводить окружающих до белого каления) и снова со всей силой, на какую только была способна, обрушилась на подарок муженька. Ну хоть бы трещинка, хоть бы малюсенький осколочек отвалился!

— Ксандра! — Голос баронессы взвился до фальцета. — Немедленно прекрати!

— Лучше уйдите, — процедила сквозь зубы, нанося зеркалу еще один, хотелось бы верить, сокрушительный удар.

И хоть бы хны.

Хорошо, родительницу все-таки удалось выставить, напугав ее до полусмерти. Еще бы не напугаться! Когда на тебя рычит босая растрепанная девица в ночной сорочке, остервенело размахивая закоптелой железякой. Наверное, со стороны я выглядела как завсегдатай больницы для душевнобольных.

А попробуй с таким-то мужем остаться вменяемой.

После ухода матери еще долго я молотила кочергой по зеркалу, попутно осыпая его проклятиями, не забывая и благоверного упомянуть.

Все тщетно. Обессиленная, сползла на пол, в изнеможении прикрыла глаза. Объятое жаром тело дрожало, сорочка пропиталась потом, тонкий обруч, сжимавший запястье, раскалился, обдаваемый невидимым пламенем.

И за это мне тоже следовало благодарить Морана.

Чтоб он во мглу провалился!

В себя пришла только утром следующего дня в постели с влажной тряпкой на лбу. Сестры, сидящие рядом, ерзали на стульях от нетерпения. Бедняжки все извелись, ожидая, когда я проснусь и они смогут приступить к допросу, дабы выяснить, что же произошло между мной и стражем. Оказывается, его светлость не удосужился объясниться, обмолвился только, что мы с ним немного повздорили.

Немного? Да я готова была вчера его убить! За фальшивые извинения, оброненные мимоходом. Да еще и с такой отмороженной физиономией. Уверена, если бы айсберг заговорил, у него бы и то просьба о прощении прозвучала искренней и убедительней.

Моему отцу чародей поведал чуть больше. Покаялся (вроде как), заявив, что действовал не по своей воле, а под влиянием Серен, имевшей виды на мое тело. Страж скрыл от барона ее возвращение. За это я была ему благодарна. Папа только очнулся, только начал возвращаться к привычной жизни, которую мне совершенно не хотелось портить, заставляя его нервничать и постоянно пребывать в напряжении, задаваясь вопросом: а что же будет дальше? Достаточно и того, что я не выбираюсь из этого состояния.

Из-за ультиматума мужа — «вернусь через три дня» — я не находила себе места. Решила, что никуда с ним не поеду. Ни через три дня, ни через три столетия. Придется Морану забирать меня из Луази силой. Впрочем — горько усмехнулась, — его светлость сделает это с превеликим удовольствием, в который раз продемонстрировав свое превосходство над беззащитной женой.

Валяться в постели и покорно ждать возвращения изверга я не собиралась. Следовало как можно скорее избавиться от заразы, именуемой браслетом, и вернуть себе силу. А там уже я сумею оказать милому достойный прием. И на зеркало его найду управу.

Только сначала вновь обзаведусь магией.

Надеюсь, что в этом мне поможет дражайшая кузина. Вернее, богатая библиотека графов ле Круа. В которую я однажды уже собиралась заглянуть, но из-за видения, внезапно обрушившегося на меня, не помня себя от тревоги, помчалась обратно в столицу спасать стража.

Но, как оказалось, это мне следовало от него спасаться.

Собралась я быстро, под аккомпанемент назойливых вопросов сестер, так и не получивших ни одного ответа и из-за этого надувшихся еще больше.

Ну точно два бурундучка.

Несмотря на то что окрестности всю ночь поливало дождем, а на небе по-прежнему зловеще клубились тучи, обещая продолжение ненастья, я была рада вырваться из дома, в котором чувствовала себя как в клетке. И все из-за обещанной маркизом скорой встречи.

Спустя четверть часа уже мчалась верхом по проселочной дороге к заброшенной усадьбе. Сырой, не по-летнему холодный ветер развевал шелковую накидку, не оставляя попыток ее сорвать. Остужал разгоряченную кожу и, как ни странно, помог мне успокоиться и собраться с мыслями. Все-таки от гнева мало толку. Распаляясь, я только слабею. Не хотелось бы проваляться дни, что остались до возвращения стража, в постели. Лучше последую его примеру, буду холодной и сдержанной. Если бы еще внутри не бушевало, стремясь вырваться на волю, колдовское пламя…

Искусного плетения чар, разорванного мною несколько дней назад, так больше никто и не касался. Я скорее чувствовала, чем видела, как крупицы воздушной магии серебристым инеем устилают заросшую сорняком дорогу у ворот. Как по бледно-желтому кирпичу дворца змеятся трещины, в тех местах, где прежде сплеталось кружево охранных чар.

А теперь это все истлело. Что позволило мне беспрепятственно проникнуть в пустынный, пронизанный сумраком, сыростью и тишиной дом. Преследуемая эхом собственных шагов, я поднялась по лестнице.

Пусть Моран действовал и не по своей воле, но тем не менее ее он любил, а я просто подвернулась под руку. О каком совместном будущем, доверии и искреннем чувстве может идти речь, если наш союз изначально строился на обмане и богопротивном колдовстве!

Развестись будет единственно верным выходом. Пусть от этой мысли и горько, и сердце как будто сжимают тиски. Пройдет.

Когда-нибудь я не только разучусь его ненавидеть. Я перестану его любить.