Онлайн книга «Ночь, прожитая трижды»
|
На светофоре Игумнов вскрыл конверт. Исполненное калиграфическим почерком второгодникашкольника послание Цуканова содержало несколько отдельных сюжетов, не отделенных друг от друга знаками препинания. «Убить нельзя помиловать…» Тем не менее Игумнов разобрался: «Коржакова похитили…» Причем в ту самую ночь, когда он заходил в палатку «Азас». Там он оставил личные документы, которые Цуканов изъял. В похищении Коржакова участвовали оборотни-патрули… Сегодняшняя ночная разборка в Домодедове закончилась мокрухой. За переходным мостом обнаружен труп. Убитый оказался видновским авторитетом Сохой… «Соседом по даче начальника розыска воздушки… С которым Желтов обещал переговорить…» Он порвал записку. Еще в конверте лежали документы. Игумнов раскрыл заграничный российский паспорт: «Коржаков Евгений Иванович…» Лицо на фотографии показалось на кого-то похожим, хотя Игумнов был уверен, что видел его впервые… «„Комитет Глубокого Бурения…“ Такое, чтобы увидел и тут же забыл…» Тут же находилась карточка «Альфа-банка», лечебная книжка военного санатория. Последняя была вообще не заполнена. «Непонятно…» Он переложил паспорт в карман. «Все. Погнал…» Последняя мысль пришла как бы вдогонку: «Если Коржакова похитили неделю назад, а теперь ищут… Значит…Коржаков бежал!..» * * * Петровка, 38 была рядом. Cтарший опер Самарский уже ждал — высокий вихрастый живчик, коротко подстриженный, с треугольным узким лицом. На нем была спортивная куртка, кроссовки, джинсы. Так теперь ходили сыскари во всей Европе. И еще в Израиле. Игумнов?.. — он открыл дверцу, сел рядом. — Привет… Старший опер МУРа и внутренне тоже поддерживал корпоративный дух розыскного братства, Игумнов это сразу почувствовал, узнав знакомую манеру. — Ты чего припозднился? — спросил он, словно они знали друг друга сто лет. Дежуришь?.. — Домой еду, — Игумнов не стал говорить про дом в Варсонофьевском, у которого он недавно стоял. Ни о чем, что его в действительности заботило. — Живешь поблизости? — У Белорусского. — Счев этикет соблюденным, предложил. — Давай к делу, старшой… — Что у тебя на Коржакова? — Самарский поправил надплечную кобуры под курткой, подвинулся ближе на сиденьи. — Простой интерес… — Так не бывает, Игумнов, — Муровец недоверчиво засмеялся. — Бывает. — Игумнов достал визитную карточку. — В одном месте мы изъяли это… Тебе она нужна? — Нет. Вот если бы документы! — Держи! — Игумнов приложил к визитке российский заграничный паспорт. Самарский глянул: — Коржакова?! Ну ты щедр! — Старший опер обрадовался, как ребенок. Где же он находился? — На линии по Каширскому ходу… — А точнее… — Всему свое время… Старший оперуполномоченный успокоился, но тут же спросил: — Почему ты все-таки им заинтересовался? — Документы лежали в одном месте, а человек за ними не приходил. Подозрительно, согласись… Очередь задавать вопросы перешла к Игумнову: — Как ты узнал про Качана? Тебе позвонили из Адресного? Старший опер засмеялся. — Там у меня жена… — Ну, ты ценный кадр для начальства… Зеленая улица постоянно. — А сеструха в первом спецотделе! В Главке области… — Вот это связи, ничего не скажешь… Коржаков в розыске? — По моей записке. Жена положила ее в картотеку. «Позвоните Самарскому» и телефон… Извини, Игумнов! — Его мобильник внезапно проснулся. Старший опер прильнул к сотовому. — Да… Понял. Повтори… Игумнов перевел взгляд. На нескольких этажах Московского Главка горел свет. Там находились кабинеты МУРа, вся остальная часть здания была затемнена. Сбоку со Второго Колобовского выезжали машины. «Оперативники? Начальство? Что-то произошло?!» — Извини… Самарский вернулся к разговору. — У меня появились данные, что Коржакова похитили. Был анонимный звонок в МУР дежурному. — Установили, откуда звонили? — Из Одинцовского района. — Давно? — Неделю назад… Все совпадало. — Стали проверять. Дома его не видели. Мы связались с его фирмой…Старший опер приоткрывал свои карты. — Я под благовидным предлогом позвонил туда. Земляк, мол. То да се… Там он тоже не появлялся… — Живет один? — Прописан один… — Как у вас считают, что с ним? — Наверное все же похитили… — Муровец подумал. — Но теперь меньше версий… Заграничный паспорт здесь, значит и сам Коржаков в России… В любом случае с меня бутылка… Игумнов пожал плечами. Снова прозвонил мобильник. На этот раз звонили ему. Это был Цуканов. — Слышишь? Николу задержали в Домодедове… — Он успокоил. — Нет, ничего такого. По подозрению. Как участника разборки… Тонкость вот в чем: среди задержанных частный охранник… Понял? — Пока нет… — Из той фирмы… — Из «Освальда»?.. — Да. Ты собирался узнать о них в «Лайнсе». — Сейчас я туда еду. * * * Коттедж, арендованный ОхранноСыскной ассоциацией, был освещен. Окна соседних зданий, принадлежавших крутым строительным боссам были темны. Угрюмый секьюрити на воротах, пропуская внутрь, что-то пробурчал. У коттеджа в ряду других машин Игмнов увидел красный «джип» Рэмбо. Президент «Лайнса» был уже на месте. Игумнов припарковал машину, прошел к дверям. Подождал, пока дежурный на мониторе удостоверится в его личности. Рэмбо наверняка поставил в известность о ночном госте. Ждать пришлось недолго. Запорное устройство сработало. Игумнов оказался внутри. Мимо дежурного и второго секьюрити прошел наверх. Рэмбо уже вышел ему навстречу — двухметровый, рукастый, одетый дорого, но без притензий: белая сорочка с галстуком, брюки. Все от первоклассных западных фирм. — Ну чего?! Задумал переходить к нам, Игумен?! Он давно и пока безуспешно переманивал его в «Лайнс». |