Онлайн книга «Псы границы»
|
Наконец, после непродолжительных переглядываний, взгляды всех присутствующих сошлись на одном человеке. На Грызуне. Тот, увидев устремлённые на него со всех сторон взоры, аж перекосился весь. Лицо вмиг стало злым и отчаянным. — Чего смотрите!? Думаете, Грызун взял, да!? Потому, что вор Грызун. Ему и в общаковую кассу залезть не долго!?.. — выскочив из строя, он с силой рванул на груди рубаху, — Кровью клянусь, не лазил я в эту шкатулку и не брал деньги! Любого, сука, порву, кто на меня это повесит! — А ты не ори тут, — подал голос Циркач, — тебе пока ещё никто ничего не сказал… — А то я по вашим рожам не вижу, — ощерился Грызун, — на кого вам ещё думать, как не на меня!? — Значит так, — решил я, — деньги пропали сегодня днём, пока меня не было. Значит, точно отпадают Хорёк и Степняк. Они со мной к перевалу ездили. Дворянчик — тоже. Он с самого утра на площадке торчит. Все остальные выставляют свои вещи вот сюда, на стол, к осмотру. — А почему всем-то? — недовольно проворчал Зелёный, — мы-то тут при чём? — Давай-давай, показывай, — оскалился Цыган, — вдруг ты решил своим родственничкам лесным за наш счёт помочь? — Ты бы, Цыган, помалкивал, — недобро взглянул на него Циркач, — лично у меня ты на втором месте после Грызуна стоишь. Насмотрелся я на породу вашу… — Чего? — тут же развернулся на носках Цыган, — Да я тебя за слова такие… — Отставить! — рявкнул я, пресекая назревающую потасовку, — Хватит собачиться. Вещи к осмотру! Живо! Парни выкладывали свои мешки на стол раздражённо и с явным неудовольствием, не забывая бросать многообещающие взгляды на Грызуна. Тот, рывком выдернув свой мешок из-под лежака и не развязывая горловину, швырнул мешок на стол: — Нате! Шмонайте!.. — и тяжело усевшись на лежак, отвернулся. Ничего ему не ответив, я принялся поочерёдно осматривать вещи каждого бойца по отдельности. Вещи Грызуна я нарочно оставил напоследок. Всё надеялся, что это не он… Осмотрев последний мешок и ничего там не обнаружив, я повернулся к продолжавшему сидеть на лежаке Грызуну: — Подойди… Грызун хмуро взглянул на меня и, не говоря ни слова, поднялся со своего места и шагнул к столу. — Открывай… Как мы и ожидали, деньги оказались в вещах Грызуна. Вытянув тугой и увесистый мешочек, я молча подкинул его на ладони и повернулся к Грызуну: — Это что?.. — Это моё, — хмуро ответил он. — Хорошо, — согласился я, — посчитаем?.. Не дожидаясь его согласия, развязал тесёмку и высыпал на стол содержимое кошеля. Горка золотых монет с чистым звоном высыпалась на доски, подпрыгивая и пытаясь раскатиться во все стороны. Несколько особо ретивых я быстро прихлопнул ладонью и вернул в общую кучу. — … Ровно двадцать пять золотых, — после непродолжительного подсчёта подвёл я итог и вновь повернулся к Грызуну, — Ну? Что скажешь? Тот, закусив губу и зло глядя прямо мне в глаза, промолчал. — Да чего уж тут говорить, — вздохнул Степняк, — и так всё понятно… Да, паря, не ждал я такого… Думал, человеком ты стал. А ты… — и, махнув рукой, отошёл в сторону. — Что будем делать? — обратился я ко всем. — Выгнать из отряда, — жёстко произнёс Хорёк, — пусть идёт, куда хочет. И в полк посыльного отправить, чтоб рассказал, по какой причине мы его выгнали. — Послушайте, — подал голос Одуванчик, — выгнать мы всегда успеем. Но ведь нужно же узнать, почему он это сделал. Ведь должна же быть причина… — Ну, ты у нас известный жалельщик, — похлопал его по плечу Цыган, — чего тут выяснять? Натура своё взяла. Я такое по себе знаю. Мимо хорошего коня не могу спокойно ходить. Пока себе его не возьму, дышать ровно не могу… — Как же ты до сих пор всех наших коней не поугонял? — хмыкнул Зелёный, — Или кони не по нраву? — Да ни один ваш конь моему и близко ровней быть не может, — оскалился довольный Цыган, — потому и не беру. Вот разве что у господина сержанта… Да только, его коня брать — своей жизни не жалеть… убьёт ведь, не задумываясь! — Хватит зубоскалить, — одёрнул я их, — забыли, зачем мы здесь? Жизнь человеческую решаем!.. Никто ничего не надумал? Все молчали. Трудно им было говорить что-то. Оно и верно: как человеку дальше жить, решаем. А оно вдвойне труднее решать, когда человек тебе не посторонний. Вместе пот и кровь на занятиях проливали, вместе пост этот строили, из одного котла ели, одно дело делали. При такой жизни люди друг к другу крепче родственников прикипают. А тут предложено гнать человека из отряда. И не выгнать нельзя, потому как доверия нет, и решиться на такое — тяжело. Вот и молчат все, что сказать не знают… — Ну, тогда я скажу, — решился я заговорить, — В своей прошлой жизни Грызун, конечно, был вор. Мы это все знаем. И на службу он пришёл не потому, что к порядкам армейским любовью воспылал. А потому, что кроме, как в армии, ему от судейских спасения не было. И это мы тоже — знаем. И мы должны признать честно, что за всё то время, что Грызун рядом с нами служит, упрекнуть его было не в чем. Ну, разве что в разгильдяйском отношении к службе. Да не совсем честно выигранных спорах, — невольно ухмыльнулся я. Губы остальных парней тоже поневоле растянулись в невесёлых усмешках. Не до веселья нам в тот момент было… — Ну, так вот, — продолжал я между тем, — Что вдруг на него такое нашло, что он в кассу нашу залез, никто из нас не знает… — Да не лазил я туда! — отчаянно выкрикнул Грызун. — А это что? — показал я глазами на стол. Грызун, скрипнув зубами и обхватив руками голову, отвернулся. — Короче говоря, я предлагаю такое решение, — обратился я к остальным, — Грызуна выгонять не будем. Но для науки, чтоб впредь неповадно было, влепим ему тридцать плетей. А как после порки отлежится, поставить его опять на службу наравне со всеми. А про случай этот всем напрочь забыть. Кроме, разумеется, самого Грызуна. А ты, Грызун, чтоб всю жизнь про него помнил. И товарищей своих за науку благодарил!.. Ну? Что думаете? После длительного молчания и переглядываний первым подал голос Хорёк: — Добрый вы слишком, господин сержант… По правильному — гнать бы его надо… — Ладно, чего уж, — вздохнул Степняк, поднимаясь со своего места, — стягивай рубаху, Грызун, да пошли на двор. Не здесь же тебя полосовать. Только, думаю я, что должен каждый из нас к этому делу руку приложить. Чтоб, значит, от каждого ему наказание было. — Нас тут восемь человек, — произнёс Зелёный, — по сколько бить будем? — По пять ударов, я думаю, хватит, — предложил Циркач. — Ну, пусть так и будет, — согласился Хорёк и повернулся к Грызуну, — Чего стоишь? Пошли, куда сказано… |