Книга Сущность зла, страница 50 – Лука Д'Андреа

Бригитта поднялась, сбросив одеяла на замызганный пол.

Чуть пошатываясь, дошла до буфета из темного дерева. Выдернула ящик, откуда выпала пара пустых бутылок. Она этого даже не заметила.

Бригитта села, я передал ей одеяла. Она укутала ноги. Протянула мне старый альбом для фотографий в кожаном переплете.

С тех пор как Макс показал мне снимки с места преступления, я относился к фотографиям с опаской.

— Возьми, он не кусается.

Я взял альбом, пристроил его на коленях. Открыл не сразу.

— Это ты?

— Это была я, — поправила Бригитта. — Все говорили, что я могла бы сниматься в кино.

Между женщиной, которая сидела передо мной, и чудесной белокурой девушкой, которая подмигивала с фотографии в альбоме, пролегли световые годы. Рука покоится на бедре, вызывающий взгляд. Длинные волосы, шорты, выставлявшие напоказ ноги, достойные любого подиума.

— Эта — тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Мне тогда едва исполнилось двадцать лет. Я работала официанткой в Альдино. Пошла к портнихе и попросила укоротить форменную юбку. Эти несколько сантиметров оказались отличным вложением капитала. Клиенты соревновались между собой, кто оставит мне больше чаевых. После того как кафе закрывалось, некоторые пытались залезть ко мне в трусики.

— Им это удавалось?

Я сразу пожалел, что задал такой вопрос, который можно было во многих смыслах неверно истолковать, но Бригитта восприняла его как комплимент.

— Кому-то да, кому-то нет, — ответила она кокетливо. — Я не бросалась на первого встречного, но если ты достаточно мил со мной, у тебя нет противных шрамов на лице и все шарики на месте, тогда, может быть, ты и дойдешь до финишной черты. И подумать только: до десяти лет я училась в монастырской школе, куда меня запихнула мать. Единственное, что осталось от тех лет, — цитаты из Библии. Слышал бы ты…

Она захихикала, прильнула к бутылке, уже опустевшей. Помрачнела.

— В холодильнике наверняка есть что-нибудь свеженькое. — Она показала на дверь комнаты.

В кухне стоял отвратительный запах. Ставни были закрыты, и когда я включил свет, удивляясь, что проводка до сих пор исправна, мне показалось, будто у плинтуса мелькнул крысиный хвост. Холодильник мирно рокотал. Внутри, кроме полуфабрикатов, было только пиво и крепкие напитки.

Я взял банку форста и вернулся в комнату.

— Пить в одиночку — преступление.

— Мне и так хорошо.

— Тридцать лет назад у тебя бы встало от одного моего взгляда, Сэлинджер. А теперь ты брезгуешь со мной пивка попить?

— Может быть, тридцать лет назад я был бы, как и сейчас, женатым мужчиной.

— Женатые мужчины — миф, — возразила Бригитта. — Ты и правда думаешь, что ни один женатый мужчина не лазал ко мне под юбку?

— Кто бы сомневался.

Мой тон, видимо, рассердил Бригитту; презрительно сощурившись, она жестом велела мне перевернуть страницу. Я подчинился.

На второй фотографии Бригитта стояла в обнимку с девушкой, которую я не мог не узнать. Смуглая, с голубыми глазами, с веснушками на задорно вздернутом носике.

Эви.

— Она была моей лучшей подругой, — объяснила Бригитта. — Хотя мы были как день и ночь. Она такая милая, взрослая, разумная, а я… — она осеклась, — та шлюшка Бригитта Пфлантц.

— Это ты так себя честишь?

— Так меня честили в Зибенхохе.

— Тебя это обижало?

— Эви утешала меня. Я серьезно: мы были неразлучны. Я была единственной дочкой, а у нее был только Маркус, и мы обе хотели иметь сестру. Так что мы сроднились. Хохотали целыми днями, просто так, без причины. Старались как можно больше времени проводить вместе, хотя у меня была работа, а у нее — мать. — Бригитта нахмурилась. — Эта дрянь.

Она умолкла.

Я подождал.

Бригитта взглянула на меня, отхлебнула из банки, рыгнула.

— Она была алкоголичка. И сумасшедшая. Я слышала, как она вопила. Все слышали. И мы прекрасно знали, что, когда она спускается в город, надушенная, принаряженная, она идет торговать собой.

— Эви была в курсе?

— Можешь не сомневаться. Еще бы не в курсе. Господь мне свидетель. Но знаешь что? Эви не переставала улыбаться. Прямо анекдот: твоя мать — первостатейная шлюха и пьяница, а тебе хватает духу улыбаться? Но Эви была такой. Во всем находила хорошую сторону.

— Какую же?

— Это ты должен был бы у нее спросить, а я — точная копия той дряни, ее матери. Но я, по крайней мере, додумалась перевязать себе трубы. Никаких детей, дорогие мои. Лучше сдохнуть. Я хотела свободы. Бригитта Пфлантц садится в самолет, летит сниматься в Голливуд, трахается с самыми красивыми актерами планеты, и никто даже не пытается подчинить ее себе. Никто.

— Даже Гюнтер.

— Гюнтер появился позже. Но раньше Гюнтера появился Курт.

— Я не знал, — смешался я, — что ты и Курт…

Бригитта так и застыла с банкой пива, которую не успела поднести к губам.

— Я не это имела в виду. Мы с Куртом не трахались, хотя я была не прочь, Курт был красивый парень. Светловолосый, высокий, с блестящими глазами. Я хотела сказать, Эви влюбилась в Курта, а я оказалась не у дел.

Она помолчала, задумавшись.

— Это как лесной пожар. Одна искра, и все полыхает. Вот и с Куртом и Эви случилось то же самое. Примерно в то время был сделан этот снимок, в восемьдесят первом. В том году Эви закончила школу и перебралась в Инсбрук.

— Как ты к этому отнеслась?

— К тому, что она уехала?

— Да.

— Все только и твердили о том, чтобы уехать, а она это сделала. Я ею восхищалась.

— А Курт? Как он это воспринял?

— Последовал за ней. Думаю, этого достаточно, чтобы получить ответ.

— Ты почувствовала, что тебя забросили, что ты не у дел, как ты сама сказала?

— Сэлинджер, ты подозреваешь меня?

— Никого я не подозреваю, не собираюсь играть в сыщика.

— Так я и поверила. И все-таки да, меня это зацепило. Все потому, что случилось как-то вдруг, внезапно. Еще вчера мы с Эви были неразлучны, а сегодня она только и твердит о Курте. Курт здесь, Курт там. Потом она стала меня динамить. Бригитта вышла из поля зрения, милый мой. Пожар разгорелся, спасайся кто может. А искра вспыхнула на Блеттербахе, странная шутка судьбы, правда?

— Похоже на то.

— Окажи любезность, Сэлинджер, принеси даме выпить. Здесь уже пусто.

— Ты не слишком спешишь?

Бригитта пожала плечами.

— Последняя, — заявил я, вернувшись из кухни.