Книга Девочки, страница 49 – Эмма Клайн

Я представила себе профессорского пса. Как несчастное животное ковыляет кругами. В сосудах плещется яд. И все, о чем Саша, наверное, умолчала.

— Я могу что-нибудь приготовить, — предложила я. — В шкафчике есть макароны.

Я попыталась поймать Сашин взгляд. Передать ей свое сочувствие — вместе с предостережением. Но до Саши было не достучаться, она остро переживала свой провал. Стало очень тихо. Зав все крутил в руке косяк, ждал, что будет дальше.

— Ну зато у нас мяса много, — наконец сказал Джулиан, злость с него потихоньку схлынула. — Ничего страшного.

Он потер Сашину спину — грубовато, как мне показалось, хотя ее этот жест, похоже, успокоил, вернул в мир. Когда он ее поцеловал, она закрыла глаза.

За ужином мы выпили бутылку вина из запасов Дэна, осадок окрасил трещинки у Джулиана в зубах. Потом пили пиво. Алкоголь впитал мясной запах из наших ртов. Я не знала, который час. За окнами было черно, под карнизами извивался ветер. Саша собирала мокрые обрывки винной этикетки в аккуратную кучку. Она то и дело поглядывала на меня, Джулиан одной рукой разминал ей шею. Они с Завом не умолкали весь ужин, мы же с Сашей погрузились в знакомое мне с подростковых лет молчание: усилия, которые я бы затратила, чтобы разъединить спевшихся Зава и Джулиана, того не стоили, проще было наблюдать за ними вместе с Сашей. Она же вела себя так, будто ей достаточно было просто сидеть с ними рядом.

— Потому что ты хороший парень, — все повторял Зав. — Ты хороший парень, Джулиан, поэтому я не беру с тебя денег вперед. А мне, сам знаешь, приходится деньги вперед брать — с Макгинли, с Сэма, со всех этих дебилов.

Они были пьяны, все трое, да и я, наверное, тоже, дымили так, что потолок потускнел. Мы раскурили толстенький косяк, Зав начал сладострастно жмуриться. Довольный, расплывающийся прищур. Саша еще глубже ушла в себя, хотя и расстегнула толстовку — грудь у нее была бледная, испещренная бледно-голубыми венами. Она еще ярче накрасила глаза, не знаю, когда только успела.

Когда мы поели, я встала из-за стола.

— Нужно еще кое-что сделать, — сказала я.

Они вяло звали меня посидеть еще, но я отказалась. Я закрыла дверь в спальню, но обрывки разговора все равно просачивались.

— Я тебя уважаю, — говорил Джулиан Заву. — Блин, я всегда тебя уважал, с того самого раза, когда Скарлетт говорит, такая, тебе очень надо с одним человечком познакомиться.

Он щедро сыпал обожанием, оптимистичными обобщениями укуренного человека.

Зав отвечал ему отработанными пасами. Я слышала, как молчит Саша.

Когда я снова вышла на кухню, там ничего, в общем-то, не изменилось. Саша по-прежнему слушала их разговор так, будто ей когда-нибудь придется сдавать по нему экзамен. Опьянение Зава и Джулиана перешло в неподъемную стадию, лбы взмокли от пота.

— Мы очень шумим? — спросил Джулиан.

Снова эта странная вежливость, как легко он ее включает.

— Нет, что ты, — сказала я. — Просто пить хочу. — Посиди с нами, — сказал Зав, разглядывая меня. — Поговори.

— Да все в порядке.

— Давай, Эви, — сказал Джулиан.

Я удивилась, что он назвал меня по имени, этой непривычной интимности.

На столе круглые следы от бутылок, остатки ужина. Я стала собирать тарелки.

— Брось, не надо, — сказал Джулиан, отодвигаясь, чтобы я могла взять его тарелку.

— Ты готовил, — ответила я.

Саша чирикнула свое спасибо, когда я прибавила ее тарелку к стопке. Телефон Зава засветился, заерзал по столу. Кто-то ему звонил: на экране вспыхнула мутная фотография женщины в нижнем белье.

— Это Лекси? — спросил Джулиан.

Зав кивнул, на звонок отвечать не стал.

Джулиан с Завом переглянулись, мне не хотелось этого видеть. Зав рыгнул. Оба расхохотались. Запахло напоминанием о пережеванном мясе.

— Бенни теперь типа спец по компьютерам, — сказал Зав, — ты знал?

Джулиан хлопнул по столу:

— Да ладно!

Я отнесла тарелки к раковине, собрала с кухонной стойки скомканные бумажные полотенца. Смахнула крошки в ладонь.

— Он пиздец какой жирный, — сказал Зав, — оборжаться просто.

— Бенни — это тот парень, с которым вы учились? — спросила Саша.

Джулиан кивнул. Я налила в раковину воды. Джулиан развернулся лицом к Саше, они стукнулись коленями. Он поцеловал ее в висок.

— На вас, ребята, глядеть тошно, — сказал Зав.

Говорил он с неуловимой издевкой. Я опустила тарелки в воду. На поверхности образовалась сетка жира.

— Я вот чего не понимаю, — продолжал Зав, обращаясь к Саше, — почему ты Джулиана не бросишь? Ты для него слишком секси.

Саша захихикала, но я оглянулась и увидела, что она напряглась, обдумывая ответ.

— Ну ведь правда же, она конфетка, — сказал Зав Джулиану, — да ведь?

Я подумала, что Джулиан улыбается так, как может улыбаться только единственный ребенок в семье, человек, который уверен в том, что всегда получит желаемое. И получал ведь, наверное. В этом освещении они напоминали мне сцену из фильма, для которого я была уже старовата.

— Но мы же с Сашей друг друга знаем, да? — Зав ей улыбнулся. — Мне Саша нравится.

Саша удерживала на лице минимальную улыбку, выравнивала кучку из обрывков.

— Ей не нравятся ее сиськи, — сказал Джулиан, наминая ей шею, — а я говорю, сиськи нормальные.

— Саша! — театрально огорчился Зав. — У тебя шикарные сиськи!

Я покраснела, заторопилась, чтобы побыстрее домыть посуду.

— Ага, — сказал Джулиан, так и держа ее за шею, — были б не шикарные, Зав бы так и сказал.

— Я всегда говорю правду, — подтвердил Зав.

— Всегда, — сказал Джулиан. — Это правда.

— Покажи, — сказал Зав.

— Они слишком маленькие, — сказала Саша.

Она растягивала губы, будто смеялась сама над собой, и ерзала на стуле.

— Ну и хорошо, не обвиснут, — сказал Джулиан. Пощекотал ее плечо. — Покажи Заву.

Саша покраснела.

— Давай, малыш, — сказал Джулиан так резко, что я оглянулась.

Я поймала взгляд Саши, уверила себя, что она умоляюще на меня посмотрела.

— Ребята, хватит, — сказала я.

Парни обернулись с насмешливым изумлением.

Хотя я думаю, что они ни на секунду не забывали, что я тоже здесь. Что мое присутствие — часть игры.

— Чего? — спросил Джулиан, мигом сделав невинное лицо.

— Поостыньте.

— Да все нормально, — вмешалась Саша.