Онлайн книга «Скучаю по тебе»
|
– Я видел. – Так это ты прятался в помидорах? – Да. Но я вовсе не прятался. Спустившись, мы оборачиваемся взглянуть еще раз на базилику. Потом она отпускает мою руку, и мы идем по дороге. Движение по ней с наступлением вечера оживилось. Мы проходим мимо входа в палаточный лагерь. – Здесь мы жили, – говорит она. – А ты где жил? – В отеле. На Пьяцца-Санта-Мария-Новелла. Я был с родителями. А мне хотелось жить на вилле с видом на зеленые холмы. – Как «Вилла Винчиана»? – Да, пожалуй! Она улыбается, и улыбка полностью преображает ее лицо, словно луч солнца, выглянувшего из-за туч. Все, я больше не могу притворяться. – Ты – Тесс, верно? – Да. Откуда ты знаешь? – Угадай… Она задумчиво морщит нос. – Ты видел мое имя в списке Лукреции? – спрашивает она, когда мы идем по ступеням, ведущим в центр города. – Нет! – А сколько у меня попыток? – Пять! – выпаливаю я первое, что приходит в голову. – Ты слышал, как меня кто-то назвал за завтраком? – Я не был на завтраке! Осталось три. – Увидел на моей записной книжке? Она останавливается, достает из сумки записную книжку, на которой написано: «Тереза Мэри Костелло. Нашедшего прошу позвонить по телефону…», и вновь убирает ее до того, как я успеваю запомнить номер. – Нет! Осталось две. Надо было дать ей больше попыток. Десять, или двадцать, или столько, сколько ступеней ведут вниз. Я не хочу, чтобы игра закончилась. – Погоди-ка, откуда мне знать, что ты не врешь? – вдруг вопрошает она. – Мне можно верить. Я врач! Кажется, слово зацепилось за что-то в ее памяти. Она смотрит на меня с возросшим любопытством. – А как тебя зовут? – спрашивает она. – Гус, – немного помедлив, отвечаю я. Мы останавливаемся в тени дерева. – Гус? – повторяет она. – Слушай, я понимаю, что все это странно. Но я был на концерте «Роллинг Стоунз» в субботу, а ты упала в обморок, и я на самом деле врач. – Так ты тот самый Гус, который пришел меня проведать в больнице и принес цветы? – спрашивает она удивленно. Я киваю. – Прости, что я оставила их там. Мне нужно было улетать в Италию. За мои тридцать четыре года мне ни разу не дарили цветов. И тот единственный раз, когда мне подарили букет, я даже не смогла его… погоди… нет, это были белые розы… – Она замолкает и смотрит мне прямо в глаза. – Гус, спасибо большое. Цветы пахли восхитительно. Она верит, что мы здесь встретились случайно. И это действительно так. Я улыбаюсь ей, и потом мы оба смущенно отворачиваемся. Вопросы застыли между нами в воздухе, не произнесенные. – Значит, ты фанат «Роллингов»? – наконец спрашивает она, когда мы продолжаем путь. – Да нет, если честно, – говорю я. Вспоминаю фразу Нэш: «Но это же один из пунктов обязательного списка». – Ты же не собираешься умирать? – Надеюсь, что нет! – говорю я. – А ты? Она нахмурилась. – Мне хотелось почувствовать, каково это, быть среди огромного количества людей и петь вместе с ними, – наконец говорит она. – Потрясающая энергетика, да? – Да, – соглашается она. Солнце село, и дорога в город почти полностью погрузилась в темноту. – Почему ты был несчастен? – спрашивает она. – В прошлый раз, когда был здесь? – А откуда ты узнала, что я был несчастен? – Вот там! – она показала рукой на холм. – Там ты сказал, что хотел бы жить здесь, потому что среди такой красоты невозможно быть несчастным. Вот я и подумала… Мы проходим еще пару шагов. – Мой брат умер за несколько месяцев до этого: несчастный случай на горных лыжах. – О, извини, – она на секунду касается моей руки, но нежность прикосновения остается на моей коже. – Мы все очень переживали, но по-английски, знаешь, сдержанно, чтобы не испортить друг другу отпуск. Глупость какая, честное слово. Я так долго молчал об этом, что теперь не мог себя остановить, рассказывая все практически незнакомому человеку. – У нас же не принято говорить о смерти, понимаешь? «Ой, молодец, так романтично флиртуешь!» – сказала бы Нэш. – А ты знаешь, что в Италии принято навещать могилы родных в Рождество? – говорит Тесс. – Цветочные лотки на кладбищах в этот день делают состояние. – Хорошая идея. Мне нравится, как люди здесь относятся к жизни. – И мне, – говорит Тесс. Джелатерии на Виа-дей-Нери, конечно, уже нет. Мы несколько раз прошли тот отрезок улицы, где была лавка мороженщика. Я не столько огорчен отсутствием мороженого, сколько тем, что исчезло связующее звено между нами. Но по пути к Санта-Кроче мы вдруг замечаем очередь на улице. Джелатерия на Виа-дей-Нери переехала и стала гораздо больше. Тесс выбирает рожок с тремя вкусами – «малина», «дыня» и «манго». После некоторых раздумий я беру «чернику», «мандарин» и «маракуйю». Вкус яркий и сладкий, словно уловили самую суть фруктов и ягод. Нигде больше я не пробовал такого вкусного сорбета. Мы не так близко знакомы, чтобы предложить друг другу попробовать мороженое из своего стаканчика, поэтому какое-то время идем и смакуем каждый свое. Вдруг Тесс останавливается: – Мы забыли правило двух вкусов! – Какое еще правило? – Если ты берешь три вкуса, то по-настоящему чувствуешь только два из них, так что мы с Долл вывели правило: лучше съесть три рожка по два вкуса, чем два рожка по три. Она права. Мои первые впечатления от mirtillo были такими яркими, словно я съел ложку черничного пюре, а теперь я почти не чувствую разницы между «мандарином» и «маракуйей». – Давай так: сейчас доедим это, потом попьем воды, чтобы освежить рецепторы, и пойдем за правильной порцией. – Вот это по-нашему! Ты мне нравишься! – смеется она. Правда? Ты серьезно? Ты чувствуешь то же, что и я? У меня от восторга то и дело мурашки бегут по коже, адреналин бьет в кровь, и я весь на нервах, и в то же время голова будто кружится от счастья. – Я так и не попала в Уффици, – говорит Тесс, когда мы проходим мимо входа в галерею. – Была огромная очередь, а моя подруга не настолько любит искусство. Я взглянул на часы. – У нас есть время посмотреть одну картину. |