Книга По ту сторону, страница 82 – Инга Андрианова

— Обещал накормить, так корми! — произнесла я холодно.

— Взять на вынос? — переспросил Антон.

— Буду питаться внутри! — объявила я и вышла из машины.

Никогда еще посетители Макдоналдс не видели такой заплаканной барышни, таких пунцовых век и пятен на щеках.

Не просто достаются трофейные БигМаки!

В квартире было темно — бабка с Алисой уже улеглись. Я просочилась на кухню, налила себе чая.

— Чего крадешься? — услышала я за спиной.

Раздался щелчок, и кухня наполнилась светом.

— Мать твою! — ахнул Митька.

Я прикрылась рукой:

— Выключи свет!

Митька послушно нажал выключатель, и мир опять погрузился во тьму.

— Пойдем на балкон, — шепнула я, — а то Алиску разбудим.

Совершенно не хотелось пугать ребенка, еще меньше — слушать бабкины вопли.

Мы вышли на балкон и плотно прикрыли дверь.

— Кто тебя так? — спросил Митька, заглядывая мне в лицо, стараясь разглядеть его при свете фонарей.

— Жена Антона.

— Так я и знал.

— Знал? Откуда?

Митька вздохнул, собираясь с мыслями, сел на табуретку.

— Неделю назад мне позвонила женщина, назвалась женой Антона, назначила встречу. Я сразу догадался, о чем пойдет речь, поэтому согласился встретиться на стороне — не хотел, чтобы она заявилась сюда, напугала Алису… Мы встретились на Пречистенке, в ее машине… Серая девятка… Мне не понравилась. Не люблю АвтоВАЗ… Первым делом она разложила передо мной твои вещи.

— Что за вещи? Откуда у нее мои вещи?

— Часы, помада, записная книжка. Из машины Антона, из его карманов…

— Она собиралась отдать их тебе?

— Нет, просто показала и рассказала, где нашла. Она ждала моей реакции.

— А ты?

Митька грустно улыбнулся:

— Странное дело, когда я увидел твои вещи в чужих руках, мне захотелось их защитить — от них шло такое родное тепло! Все получилось не так, как она ожидала — произошла обратная реакция! Тогда она разозлилась и сказала, что устроит мужу скандал.

— Да, это ее специальность, — произнесла я брезгливо.

— Я попросил ее не делать глупостей.

— Невозможно, Мить, она невменяема.

— А я ей объяснил, что если она хочет дать мужу шанс, то тихо и незаметно положит все вещи на место, и сделает вид, что ничего не произошло.

Митька достал сигарету, но так и не закурил.

— Антон вернул мне их три дня назад, — произнесла я с усмешкой, — сказал, что лежали в кармане пальто. А я все гадала, как они туда попали.

— Значит, она все-таки послушалась, — удивился Митька.

— Она вообще послушная, — едко вставила я.

Митька подался вперед, разглядывая пятна на моих щеках:

— Тебе нужна охрана.

— Думаешь?

— Я думаю, вы не прекратите встречаться, а она не прекратит тебя преследовать. Я поговорю со своими ребятами.

— Ты их лучше к Алиске приставь.

— Наверное, так и сделаю, — согласился Митька.

— Мить, прости меня, — произнесла я после долгой паузы.

— Я все про тебя знаю, — ответил Митька, — всегда знал. Ты только не уходи туда, откуда нет возврата.

— А разве я еще не там?

— Я буду ждать тебя любую. Ты, главное, сама не заблудись.

И он вернулся в комнату.

Я подняла лицо, и свежий ветерок омыл воспаленные веки. Небо качнулось, подернулось рябью. И не рябь это вовсе, а звезды, божественные лампадки, сонные маячки, что разбрелись по куполу сигнальными огнями, разошлись цветными кругами моего хлорно-спортивного детства, и как в былые времена бассейных конъюнктивитов, задрожали, задергались и слились с белесыми кляксами уличных фонарей…

Чтобы не пугать домашних с утра пораньше я сбежала на работу. В темных очках с щедрым слоем пудры на щеках, я спряталась за монитор и поблагодарила Бога, что отпуск Артамоныча совпал с эпохой моего позора. Всем любопытствующим я что-то врала про аллергию и старалась поменьше выходить из комнаты.

Антон появился к обеду, помятый и дерганный. Он долго разглядывал мое лицо, и неожиданно изрек:

— Не нужно было приходить в таком виде.

— Думаешь, мне интереснее объясняться с домашними? — парировала я.

— Митька видел?

Я утвердительно кивнула:

— Митьку твоя жена пыталась привлечь в союзники.

— В союзники?

— В святом порыве сохранить наши семьи.

— Понятно…

Спокойствие Антона, его деланное равнодушие совершенно не вязались с моим настроением. Он вяло реагировал, казался отстраненным, в то время как меня распирали вполне конкретные вопросы.

— Ответь, — потребовала я, — Каким образом твоя жена попала в квартиру?

— Наверное, украла ключ, — предположил Антон.

— Когда приходишь в ее дом, ключи в кармане не бросай! — посоветовала я, — Она, видишь ли, к твоим карманам испытывает сильнейший интерес.

— Я сменил замок, — буркнул Антон.

— Толку-то! — скривилась я и отвернулась к окну.

Не поднимая глаз он прошел в кабинет, и тут мне стало по-настоящему горько: ни извинений тебе, ни раскаянья! Похоже, наш мальчик считает себя единственной пострадавшей стороной! Мои глаза снова засочились, и я полезла за пудреницей.

На обед мы не поехали. Антон, сославшись на важную встречу, сбежал с работы, как я подозревала, к своей благоверной. Что они там выясняли, мне было неинтересно — мой телефон разрывался от звонков. Звонили странные типы с акцентом, угрожали и грязно ругались. В конце концов я перестала отвечать.

Я знала — Митька дома и он никуда не уйдет, а бедное сердце все ныло и ныло. Каждый час я набирала Алису, и только услышав ее голосок, позволяла себе передышку.

К вечеру прибыл Антон. Вид у него был еще более растерзанный:

— Поехали, отвезу тебя домой, — пробурчал он.

Я накинула плащ, побросала в сумку остатки грима и, нарушая все мыслимые инструкции, выдернула компьютер из сети.

— Домой, так домой! — рявкнула я и хлопнула трубкой по звенящему телефону.

Спускаясь по лестнице вслед за Антоном, я смотрела в его широкую спину и боролась с тоской, накатившей при виде опущенных плеч, поникшей головы:

— Мне страшно за ребенка, — обратилась я к спине.

— Не бойся! — ответил Антон.