Онлайн книга «По ту сторону»
|
— Куда пропала? — Никуда я не пропала. Живу пока у тетки. — А к нам теперь в гости? — Да нет, за учебником. — А у нас завал, — пожаловался Васик, — Поможешь с переводом? — Послушай, уже поздно, а мне еще тащиться в Кунцево. — Ну, пожалуйста. Все наши разбежались, и некого попросить. Влад весь день сидит над словарем, а тебе эта статья на пять минут работы… Услышав заветное имя, я обреченно вздохнула и поплелась за Васиком. В комнате было темно, ни одного учебника на обозримом пространстве. На столе бутылка чего-то горячительного да гора красных яблок. — Что это, Васик? Где Влад, где статья? — я завертела головой в поисках призрачного Влада. — Я же сказал, все разъехались, мы с тобой совершенно одни. Так романтично! Васик щелкнул ключом, сунул его в карман штанов. — Романтично? Ты что с Любашей пообщался или просто напился? — Ну, зачем ты так! Я всю неделю тебя караулил. Я так устал за тобой гоняться! Ты меня совсем измучила! — и Васик с силой притянул меня к себе. — Эй, дружок, мы так не договаривались! Так же нельзя! — я толкнула докучливого Васика в грудь, но он только усилил хватку: — Мне можно — я потерял голову. — Васик, у тебя никогда ее не было, так что расслабься! — я дернулась еще раз, но с тем же успехом. — Это ты расслабься, потому что я тебя не отпущу. — Я буду кричать! — Давай, кричи! Я же сказал, все разъехались. Васик был здоров как бык и невероятно силен. Его руки, словно две клешни, сцепились за моей спиной. Он сделал резкий разворот и повалил меня на кровать. Потолок дрогнул и опрокинулся, а сверху нависло плоское исполинское облако. И облако это голосом Васика тяжело продышало мне в лицо: — Кричи на здоровье — ты же сама пришла. Он придавил меня всем телом, рывком задрал подол, жадным судорожным движением, похожим больше на укус, впился мне в губы и, словно удав, оплетающий жертву, начал с силой сжимать свои кольца. Два шомпола уперлись мне в колени, а липкая клешня сдавила горло. В глазах потемнело, воздух сделался плотным, стало нечем дышать. Я захрипела и вцепилась ногтями в ненавистное лицо. Удав ослабил верхнее кольцо, а нижними опутал мои бедра, стянул их жгутом, приподнял и встряхнул, а секунду спустя что-то дикое и твердое прошило мне нутро, кинжалом вспороло живот. Словно со стороны я услышала собственный крик, почувствовала, как тело мое погружается в горячее вязкое пекло. Удав накинул мертвую петлю, и я завыла от кромешной боли. — Все, милая, больше больно не будет, — выдохнул он, дернулся пару раз и застонал. Кольца ослабли одно за другим, съехали на сторону, шмякнулись об пол и затихли там, подрагивая и лоснясь. Словно в бреду я сползла с кровати, нащупала ремень от сумки. — Теперь ключ! Я протянула руку в темноту, и удав послушно вложил в нее теплый от крови предмет… Когда я вошла в комнату, Любаша сидела на подушках и что-то усердно писала в тетрадь. Услышав стук, она вскинула голову и тут же выронила карандаш. Что-то в моем лице до жути напугало циничную Любашу. Она оглядела меня с ног до головы: одежду, порванную в клочья, потеки на ногах и бурый след босых ступней… — Хмельницкая… с тебя пузырь, — прошептала она. — Кто побежит? Я выронила сумку, тихо опустилась на пол. Любаша спрыгнула с кровати, прижалась ко мне и пальцем начала водить по синим пятнам у меня на шее… потом вдруг громко разрыдалась… И слезы эти смыли всю грязь, что я принесла на себе. Не будите чеширского пса Отец бесшумно вошел в комнату, прикрыл за собой дверь: — Мать говорит, ты не хочешь возвращаться в общежитие. Что произошло? У тебя неприятности? — А она не сказала, какого рода? — Она рассказывает дикие вещи, — нахмурился отец, — Но я хочу услышать от тебя. — Мне трудно об этом говорить, — ответила я мрачно. — Тогда напиши. Ты изрядно пишешь. Выскажись на листе, я прочту, потом обсудим. — Хорошо, я напишу… Час спустя отец отложил в сторону листок и, не поднимая глаз, произнес: — Зачем ты это сделала? — Сделала что? Он протянул мне текст. — Но я не понимаю… — Зачем ты это сделала? — повторил отец. — Зачем я написала? Но ты же сам просил! Отец покачал головой и вышел из комнаты. На утро у него открылась язва. Он лежал в постели, белый как мел. Алла Васильевна металась по квартире, не зная, что делать с путевкой и билетом на поезд. Я наблюдала за ее перемещением и с грустью думала о том, что отцу сказочно везет на санаторных женщин. — Поезжайте, Алла Васильевна, я справлюсь, — произнесла я уверенным тоном, — скорая будет с минуты на минуту, а вы рискуете опоздать на поезд. — А как же экзамены? У тебя же ГОСы по медицине! — простонала она и бросила тоскливый взгляд на гору учебников, — Каждый день до Москвы и обратно… — Ага, — равнодушно ответила я, — и обратно… — Держись! — вздохнула Алла Васильевна. Она чмокнула отца в щеку, подхватила чемодан и через мгновение скрылась за дверью. Помотаться действительно пришлось: и на консультации, и на экзамены, и по проклятым магазинам в поисках диетпитания. Дорога — готовка — больница превратили мою жизнь в сплошной аттракцион. — Ты у нас просто герой! — хвалили знакомые и однокурсники, — В таком режиме и без троек! — И без пятерок тоже, — отшучивалась я, и летела в город Покров, чтобы драить полы и готовить отцу очередную запеканку. Через неделю объявилась мать. Короткий тайм-аут между курортами она решила использовать по назначению: развеяться и обновить гардероб. Загорелая и посвежевшая, она выпорхнула из вагона. — Верка, на тебя страшно смотреть! — заявила она. — Ничего не успеваю — все время в дороге. — Ну, хочешь, я поеду в твой Покров, помогу тебе с готовкой? Тебе нужно отоспаться, иначе сбрендишь окончательно. Я кисло поморщилась и покачала головой: — Не слишком этично приводить тебя в отцовский дом. Ему это не понравится. Если помнишь, вы плохо расстались… — Он сам виноват: морочил мне голову, — обиделась мать. — Какую голову? Он свободный мужик — десять лет как в разводе. — А зачем он мне врал, что ни с кем не живет? |