Онлайн книга «Брак по-арабски. Моя невероятная жизнь в Египте»
|
Когда боль стала непрерывной, я заорала: «Алекс, я умираю!» Муж взял в руку амулет, висевший у меня на шее, поцеловал его, что-то пошептал и положил на него мою руку. Зажав амулет в кулак, я как-то внутренне успокоилась: боль не исчезла, но ее стало легче переносить. Меня на каталке ввезли в операционную. Сумасшедшая боль разрывала мое тело на тысячи кусков. Время стало пульсирующей бесконечностью... Мне задрали ноги, и вдруг боль кончилась, и накатило невыносимое облегчение. Я услышала квакающий писк – и даже не сразу поняла, что это родился мой ребенок. Он вышел из меня, как пробка из шампанского, с моим истошным криком и подвыванием мужа где-то внизу моего тела. С неистовой силой я сжимала в кулаке маленький талисман. Алекс первым рассмотрел малыша. А я не видела своего собственного ребенка, так как передо мной было только довольное лицо мужа, которое мне хотелось укусить. – Уйди! К чертовой матери! – тяжело дыша, лепетала я. – Только посмей еще раз прикоснуться ко мне! Урод! Да чтоб я еще раз тебе дала! Да никогда! Какие сволочи, мужики! Вот бы тебе такую боль, гад! Пошел вон! Я вся мокрая, вспотевшая лежала и, корчась от боли, говорила ему по-русски всякие гадости. Не знаю, что он услышал и что из услышанного понял, но он счастливо улыбался. – Уйди, гад! – лепетала я пересохшими губами. Наклонись он поближе, я бы точно укусила его, до боли, до крови, до синяков... Новорожденного уже куда-то унесли. Муж тоже вышел из родильной палаты. Мне захотелось побыстрей освободиться и увидеть ребенка. Что же я родила? Часа через два меня наконец привезли в отдельную палату. Там уже сидели Алекс и мама Зейнаб. Их лица светились от счастья. Впервые и, как оказалось потом, в последний раз, я видела свекровь такой оживленной, радостной и помолодевшей лет на двадцать. Она с необычайной нежностью обняла меня и поцеловала амулет, висевший у меня на шее. И тут я впервые обратила внимание на эту вещицу. – Что это? – Это талисман. Богиня Таурт помогает женщинам при родах. И теперь мама благодарит ее за помощь. Я присмотрелась – на моей шее висела золотая цепочка с вырезанной из сердолика фигуркой беременной гиппопотамши. – Богиня? Этот уродливый бегемот? – Да. Помнишь терракотовую статуэтку маленького карлика у нас в гостиной? – Этот кривоногий с перьями на голове? – Да. Это Бес – бог любви, брака и веселья. – Ой! Ха-ха! Я валяюсь, – рассмеялась я, забыв про боль. – Так вот богиня Таурт – его жена. Ее изображают в виде беременной бегемотихи. Я покажу тебе ее мраморную статую у роддома. Я с благодарностью поцеловала фигурку (мужа мне все еще хотелось укусить или поколотить). Египетские сказки уже не казались мне выдумкой. Мифы пронизывали собой всю мою жизнь, и глупо было бы не верить им. Сказки, легенды и предания жили со мной в священных амулетах, старинных арабских книгах и в тех вещах, что окружали меня дома. Сказкой было жить в древней столице Египта. Сказкой был каждый шаг, когда я шла по мостовой Александрии, выложенной рабами три тысячи лет назад. Сказкой был рожденный мной маленький египтянин. * * * Через полчаса мне принесли ребенка. – Боже мой! – завопила я, увидев его. – Неужели это мой малыш? Какой хорошенький! Какое чудо! Неужели это из меня?! Схватив младенца на руки, я прижала его к себе: это было мое сокровище. Хорошо, что Алекс был рядом, он буквально оторвал от меня ребенка, который чуть не задохнулся. Когда я успокоилась, мы позвонили моей маме. – Доченька! Родная моя! Всю ночь сегодня не спала, о тебе думала. Как ты? – Мусик! У тебя внук родился! – Господи! Внук?! Когда? – Сегодня, мусик! Под утро! Мама! Он такой хорошенький! Такой кукленок! Такой красивый! Мама! Мама заплакала. – А молоко у тебя есть, девочка моя? – Еще не знаю! Мне ребенка только что принесли! Я сама вижу его впервые и не могу наглядеться! Мама! Это чудо! Ты не представляешь себе, какой он красивый! Мамочка! Алекс тут рядом со мной... Хочешь поговорить с ним? – Да Бог с ним... Ты-то как себя чувствуешь? – Алекс передает тебе привет и приглашает в гости. – Да и... Как ты? Ты как, моя девочка? Мама плакала, и я чувствовала ее слезы на своей щеке. – Мусик! Я так счастлива! Боль уже проходит. А ты как, мама? В трубке все запищало, загудело, и связь оборвалась. Пришла медсестра в хиджабе и белом халате. Показала, как правильно кормить ребенка и как его пеленать. * * * Мы были в клинике три дня. Алекс ездил домой только спать – все остальное время он был с нами. Когда он смотрел, как я кормлю ребенка грудью, он возбуждался так сильно, что убегал в туалет мастурбировать. Мужчины – странные существа, да? Не знаю, так у всех или только у меня одной. Правда, никто из моих калининградских подружек не рожал с мужьями... По медицинской страховке муж не платил деньги ни за роды, ни за мое пребывание в клинике. Забирать нас из больницы приехали все: Алекс с мамой и мамлюки. Карина не пришла. Мне устроили настоящий праздник! Дома был накрыт стол, и, как всегда при мамлюках, вкусно пахло свежемолотым кофе и ароматными сладостями. * * * Вот когда началась моя настоящая семейная жизнь! Свекровь была счастлива, и всем казалось, что она помолодела. Держа на руках маленького Бориса, она тихо ворковала с ним по-арабски, пела ему тягучие, нежные песни и целовала пальцы его ног. Я кормила сына грудью, а свекровь кормила меня, полностью освободив от готовки и всех домашних дел. Тогда мы снова стали отправлять белье в прачечную. Алекс моментально превратился в сумасшедшего папашу. Борис стал настоящим центром его вселенной. Муж мой каждый день, приезжая с работы, притаскивал горы продуктов – их хватило бы, чтобы накормить ораву голодных подростков. Май закончился, и началось лето. Мое первое лето в Каире! Для меня и маленького Бориса оно стало настоящим испытанием. От дикой жары у меня плавился мозг. Тонкую хлопковую галабию я надевала на голое тело, но и она через час была абсолютно мокрой. Душ не помогал: «холодная» вода была очень теплой. На ночь мы плотно закрывали все окна и балкон и включали кондиционер, чтобы снизить температуру хотя бы до плюс двадцати пяти. Когда кондей отключался, жара снова душила меня. Я ложилась нагишом на кровать и опускала ноги в таз с водой, где плавали кусочки льда из морозилки. Но когда вода в тазу становилась теплой, я просыпалась и снова шла за льдом. Ночью мне снились кошмары, я перестала нормально спать. На улицу мы не выходили – даже мысли такой не было. Иногда мне казалось, что мой ребенок умирает от перегрева, и я вскакивала и брала его на руки, прижимала к своему горячему телу. |