Книга Цитадель, страница 49 – Гай Юлий Орловский, Марго Генер

Чайка отчаянно махала крыльями, одновременно запрокидывая голову. Из-за этого полет превратился в хаотичное метание в воздухе. Большая птица неумолимо настигала. В момент, когда они обе оказались над бассейном с ихтионкой, чайке удалось проглотить рыбешку, и она довольно замахала крыльями. Обиженная преследовательница только успела ущипнуть ее за хвост.

На воду прямо перед Селиной опустились два белых пера.

– Предлагаешь не искать? – с ужасом спросил мелкинд.

Ихтионка осторожно прикоснулась одним пальчиком к перышку, затем, осмелев, взяла и посмотрела на просвет. Перышко оказалось соткано из сотен плотно прилегающих друг к другу волосков, с крошечными крючочками. Селина погладила перо в одну сторону, а затем обратно. Поверхность в двух местах разошлась, и перо стало выглядеть разорванным. Она снова провела по направлению роста волосков, и они мигом склеились.

– Удивительно, – проговорила она, глядя на перо, а затем посмотрела на мелкинда. – Нет. Я предлагаю сначала отправить кого-нибудь по воздуху.

– Зачем? – не понял мелкинд.

– Чтобы указал направление, где искать, – сообщила Селина. – Насколько я понимаю, сверху обзор лучше и перемещаться быстрей. Понятно, что поднять тройной вес не получится, но облететь и указать, в какой стороне искать, вполне можно.

Гном буркнул:

– И кто у нас тут летучий?

– Как кто? – удивился Виллейн. – Я гарпию видел. Она очень даже с крыльями.

– С ней кто-нибудь разговаривал? – спросила ихтионка. – Просто я таких вообще не встречала. Да и страшная она какая-то.

Тарнат гыкнул и расплылся в широкой улыбке, даже кувалда, показалось, засверкала. Он поковырял ногой камешки и проговорил:

– Если гарпия девка, тебе и беседы водить. Будете по-вашему, бабскому, толковать. Вам обеим ладно будет разговаривать, нежели мы пойдем упрашивать крылатую бестию.

Ихтионка замолчала и снова уставилась на перо между пальцами. Пока она разговаривала, волоски снова сцепились крючочками и выглядели ровным полотном. Чайки в небе чуть утихли, видимо, наелись и теперь просто летают туда-сюда, следя свысока за происходящим.

Тучи еще немного разошлись, превратив небо в сплошную серую массу, но вдалеке показалась тонкая полоска света.

– Во-первых, – произнесла ихтионка наставительным тоном, – не девка, а Селина Белая, дочь командира Атлантии. Во-вторых, как ты предлагаешь с ней разговаривать, если я в воде, а она в воздухе?

– Речами, как же еще, – сказал гном.

Селина поморщилась.

– Давайте сами поищете, где она прячется? – предложила она. – Приводите, а мы уже разберемся, как отмечать дорогу. Если вообще согласится.

– Может не согласиться? – поинтересовался мелкинд.

Ихтионка пожала плечами и сказала:

– Не знаю. Может, гарпия «он» и толковать надо не по-бабьи, а по-мужицки.

– Хм… – буркнул гном.

Селина секунду смотрела на море, затем намочила лицо ладошками.

– Но по воздуху все же безопасней, – сказала она. – А в воде плавал сабретей, если не забыли. Здоровенная рыба, которую сюда прибила магия Талисмана.

Тарнат махнул рукой.

– Да уплыла твоя рыбина. Зрела, какая буря была? Ни одна тварь не выдержит.

Селина с сомнением посмотрела на обрыв, откуда время от времени все еще вылетали довольные чайки. Рыбина и впрямь могла уплыть. Шторм был страшный, таких ихтионка еще не видела. Возможно, потому, что обычно пережидала на дне под защитным куполом Атлантии. А те бури, которые видела на поверхности, были не такими. Совсем не такими.

Мелкинд нетерпеливо стал переступать с ноги на ногу и кусать губы. Глаза внимательные, пальцы перебирают обереги, словно четки. Те тихонько позвякивают и шуршат по одежде. Тарнат перевел взгляд на Виллейна и просиял.

– О! – воскликнул он. – Ты ведь кудесник?

– Маг, – поправил его Виллейн.

Гном отмахнулся.

– Ну маг. Так наколдуй! Преврати кого-нибудь в птицу. Пущай полетает, узрит, где тела с осколками плавают, да и повертается.

– Я тебе не чародей, чтобы вот так одних в других превращать, – произнес мелкинд с достоинством. – К тому же, даже если получится, нет гарантий, что заклятье не спадет где-нибудь над морем. Тогда еще одного осколка лишимся. Нет, Тарнат, так рисковать мы не можем.

Подул ветерок, и деревья в роще зашумели, с листьев посыпались капли, наполняя воздух тихим шорохом. На каменистой почве задрожали лужи. Вода еще не успела впитаться, и теперь казалось, что плато в некоторых местах покрыто зеркальной пленкой.

Над троллем пролетела белопузая чайка, и рядом шлепнулось белое пятно. Он медленно опустил взгляд и уставился глазами-сапфирами на остатки птичьего пира. Затем снова выпрямился и стал подниматься.

– Ты куда? – спросил Виллейн.

Неповоротливая фигура каменного гиганта нависла над мелкиндом, как живая гора. Он с грохотом вытянулся и крутанулся из стороны в сторону, разминая позвоночник. Или то, что служило ему осью опоры.

Из щели между плечом и туловищем вывалился крохотный камешек и отскочил прямо в бассейн ихтионки. Та, недолго думая, сунула руку в воду и достала прозрачный желтоватый камень.

Несколько секунд она грустно смотрела на безделушку, вертела между пальцами, затем поднесла к глазам.

– Вот такие она и собирала, – вздохнула Селина.

– Эльфийка? – спросил мелкинд.

– Угу.

Виллейн протянул ладонь к ихтионке, та нехотя отдала ему камень. Мелкинд повертел его в руках, позаглядывал со всех сторон, даже хотел попробовать на зуб, но неотрывный взгляд гнома остановил его.

– А камень-то настоящий, – проговорил удивленно Виллейн.

Тролль повернул к нему массивную голову, надбровные выступы сдвинулись. Он шевельнул плечами, издав звук, похожий не то на хмыканье, не то на рык, и проговорил обиженно:

– Это топаз.

Гном восхищенно присвистнул.

– Ничего себе! Коли из тебя драгоценные каменья сыплются, поди, обогатиться можем.

– На чем тут обогащаться? – иронично спросил Виллейн. – Из него в час по полграмма сыпется. Много не наторгуешь. Или собираешься за ним бегать с мешочком, чтоб ни один камушек не пропустить?

Гном смущенно опустил глаза и отвернулся. На лице выражение такое, что ясно: с мешочком он бегать ни за кем не хочет. Но от камешков бы не отказался, тем более даром.

Тем временем тролль закончил хрустеть камнями в позвоночнике, потянулся еще раз и провел дланью по лысой голове. Затем вздохнул так тяжело, что у всех чуть слезы не навернулись, и гулкой поступью двинулся к участку без трещин.

Место самое что ни есть лучшее для постройки Цитадели. На достаточном удалении от воды, но канал, соединяющий ее с морем, протянуть можно. Чтобы ихтионка смогла беспрепятственно передвигаться.