Онлайн книга «Отомстить и умереть»
|
— Слышь, кто ты теперь по званию? — Как и раньше — капитан. Капитан Максимов… — Давай включим мозги, товарищ капитан… Две головы все же лучше, чем одна… — Согласен! — Твой брат — бывший военный, то есть человек, не понаслышке знающий о режиме секретности… — Да. — Ни с того ни с сего поделился своими подозрениями со случайными знакомыми, а те сразу поверили и решили позвонить тебе… Сомнительно, не правда ли? — Вот и я об этом… — И, кстати, где они взяли номер твоего телефона? — Юрка дал. — Ты утверждаешь, что он принял собутыльников за оборванцев. — Ну да… — Однако тот факт, что Юрий дал им твой телефон, свидетельствует совершенно об ином… — О чем же? — Он был на все сто уверен в том, что его собутыльники, как и ты, имеют отношение к МВД. А это значит, что те парни тоже догадывались о твоей роли, и в тот день разрабатывали именно тебя. — Вот видите, товарищ майор, вы и сами обо всем догадались… — Ты хоть говорил с братом после той выходки? — Нет. Через день он погиб — выбросился из окна своего восьмого этажа. — И у тебя есть подозрения, что ему помогли… — Точно! — Значит, тех, кто побывал в Юриной квартире, ты уже вычислил? — Да! — И кто это? — Теперь — большие люди… Один — в столице, а другой… Левитин! — О! Чудеса! И что их побудило затеять столь изощренную месть? — Точно не знаю… Но подозрения имею. — Поделись… — Однажды я помог посадить за решетку криминального авторитета по кличке «Монгол»… — Так вот чья это работа! — А тот оказался кумом Левы, то бишь Анатолия Борисовича Левитина… Вместе они провернули дел на миллионы! С тех пор мне зажимают звания, не повышают в должности, при каждом удобном случае объявляют взыскания. До сих пор — капитан, а мог бы быть — подполковником. — Теперь я «догоняю», почему ты горишь желанием помочь мне!.. * * * Егоршин понимал, что Максимов вряд ли может оказаться двойным агентом. Да и особой надобности приставлять к нему кого-то нет: противник и так осведомлен о всех его перемещениях, благодаря прослушиванию телефонных разговоров. И все же до конца своему новому соратнику майор еще не доверял. Поэтому велел остановить машину между двумя соседними с пятиэтажкой особнячками. Дальше пошел пешком. Вот он — единственный подъезд злосчастной малосемейки, все те же старушки на скамье, только почему-то без Инессы Сигизмундовны, библиотека… Прямо под ее окнами — вентиляционная яма, где был найден труп Шелягова, а над ними — застекленная лоджия, в которой темнел сгорбленный силуэт человека в инвалидной коляске. Василий поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. В ответ — тишина. Еще… И еще раз… Наконец изнутри послышалось шарканье ног… — Вам кого? — спросил усталый женский голос. — Я к Геннадию… — Он занят! Оперативник приложил удостоверение к глазку: — Майор Егоршин, уголовный розыск. — Чего вы хотите? — завопила дама. — Мы вчера все рассказали вашим коллегам! Больше добавить нам нечего! — Откройте, прошу вас, чтобы не пришлось вызывать участкового… Дверь скрипнула и отворилась. За порогом стояла миниатюрная худенькая женщина не старше сорока лет, к которой наблюдательный гость тут же мысленно прилепил издевательское прозвище — «Дюймовочка». Когда-то, может быть совсем недавно, она наверняка выглядела милой и обаятельной, теперь же больше напоминала неопрятную, раздражительную и злую старуху… — Позовите сына… — Гена, к тебе пришли! (Мать не стала дожидаться, пока ее кровинка приедет в просторный зал, — сама бросилась на лоджию и стала что-то шептать парню в ухо. «Не вздумай ничего говорить» — то ли расслышал, то ли догадался Василий). После короткого «инструктажа» в двери, ведущей на балкон, появилась, наконец, инвалидная коляска. — Здравствуйте. — День добрый. — Я майор Егоршин. Вчера под вашим окном убили моего лучшего друга… — Ну, чего ты молчишь? Скажи ему, что ничего не видел, — настаивала Дюймовочка. — Мама, я взрослый человек и знаю, что мне делать! — Взрослый… Забыл, как связываться с ними? — К сожалению, в то время, когда случилось несчастье с вашим товарищем, по телику шла очередная «Битва экстрасенсов», а мы эту передачу никогда не пропускаем, — вяло поведал инвалид. — Обо всем этом я рассказал вчера некоему лейтенанту Гаврилову. Надеюсь, он ничего не перепутал, записывая мои свидетельства. — Значит так, Гена… Тебе сколько лет? — Семнадцать. — Моя дочь — Анюта — на год младше. Уже двое суток она не выходит из комы… — И что с ней стряслось? — Вот это я и пытаюсь установить… — А… Это, наверное, та девушка, которую нашли в городском парке? — Ты прав. — Точно… Ее фамилия — Егоршина… Мы даже ходили в одну школу. Пока я мог ходить… — Так ты не с рождения… того… — Нет, — печально прошептала мать. — Его сбил пьяный судья. Мы пытались взыскать с него хоть какие-то деньги на лечение, да где там! — А в истории с моей Анютой фигурирует прокурор города Белокуров. — Одного поля ягоды! — Что-то мог прояснить ваш сосед — Синицын, но его убили… Мы не успели всего на несколько секунд. Мой друг и коллега — Андрей Шелягов — бросился преследовать подозреваемого. Теперь он тоже мертв… — Ну, хорошо… Вы добьетесь своего и докажете причастность прокурора к тому, что случилось с вашей дочерью. И что дальше? — Не знаю… Но так просто ему это не пройдет! — Да бросьте вы… Гена средь бела дня переходил дорогу по пешеходному переходу. Прямо возле своей школы. Все машины остановились. А этот не посчитал нужным… Потом схему ДТП перерисовали. Оказалось, мой сын не шел, а бежал, причем — в неположенном месте… А судья, который из-за алкогольного опьянения более чем в три промилле не мог выбраться из машины, по мановению волшебной палочки стал трезвым как стеклышко! И вообще, за рулем был его несовершеннолетний племянник, а Горшков сидел сбоку… — Горшков говорите… — Ну, да… — Теперь он председатель городского суда. — Одна шайка-лейка! Таких, как мы, они и за людей не считают. Бьют, давят, сажают в тюрьмы — из дому выходить страшно… |