Книга С Барнаби Бракетом случилось ужасное, страница 3 – Джон Бойн

— Могу тебя заверить, что твой брат — никакое не морское двуглавое чудище, — сказал Элистер.

— А хвостик у него есть? — спросила Мелани, собрав пустые миски и аккуратно складывая их в мойку. Семейный пес — Капитан У. Э. Джонз, ^[1] животное неопределенной породы и неведомого происхождения — при слове «хвостик» задрал голову и принялся гоняться по всей кухне за своим; он кружил и кружил, пока не упал и не остался лежать на полу, тяжело дыша, в полном восторге от самого себя.

— С какой это стати у младенца должен быть хвостик? — вздохнув поглубже, спросил Элистер. — Честное слово, дети, у вас воображение разыгралось. Даже не знаю, где вы это все берете. Ни у вашей мамы, ни у меня никакого воображения нету, и мы вас совершенно точно воспитывали без него.

— А мне бы хотелось хвостик, — задумчиво произнес Генри.

— А я бы хотела стать двуглавым чудищем морским, — сказала Мелани.

— Ну так у тебя его нет, — рявкнул Элистер, сердито посмотрев на сына. — И ты не оно, — добавил он, ткнув пальцем в дочь. — Поэтому давайте-ка вы опять станете обычными детьми и приведете здесь все в порядок, чтобы комар носа не подточил, договорились? Мы ждем гостя, не забывайте.

— Ну он уж точно никакой не гость, — нахмурился Генри. — Он наш младший братик.

— Да, разумеется, — сказал Элистер после крохотной паузы.

Прошло чуть больше часа, и в такси к дому подъехала Элинор. В руках она держала беспокойного Барнаби.

— Шустрый какой у вас детка, — сказал таксист, выключая двигатель, но Элинор не ответила. Ей не нравилось заводить разговоры с чужими людьми — особенно с теми, кто работает в сфере услуг. В щель между передними сиденьями завалилась ее сумочка, и только она потянулась ее достать, младенец вспорхнул у нее с коленей, проплыл по воздуху и ударился головой о потолок такси.

— Уа, — булькнул Барнаби Бракет.

— Вы бы покрепче парня держали, — заметил таксист, глядя на пассажиров как человек, все повидавший в жизни. — Неровен час удерет, если не побережетесь.

— Тридцать долларов, не так ли? — уточнила Элинор, протягивая ему двадцатку и десятку, а сама поняла: так и есть, удрать он может. Если она не будет осторожна.

Элинор зашла домой, и дети бросились к ней здороваться, а в возбуждении своем чуть не сбили ее с ног.

— Он же такой маленький, — удивленно сказал Генри. (По крайней мере, в этом отношении Барнаби был совершенно обычен.)

— И пахнет вкусно, — сказала Мелани, хорошенько его обнюхав. — Как смесь мороженого с кленовым сиропом. Как его вообще зовут?

— Можно, мы будем звать его Джим Хокинс? ^[2] — спросил Генри, который донельзя полюбил книжки с приключениями.

— Или Петер-козопас? ^[3] — спросила Мелани, всегда шедшая по стопам старшего брата.

— Его зовут Барнаби, — ответил Элистер. Он тоже вышел к дверям и теперь целовал жену в щеку. — В честь вашего дедушки. И дедушки вашего дедушки.

— Можно подержать? — спросила Мелани и вытянула руки к младенцу.

— Пока не стоит, — ответила Элинор.

— А мне можно? — спросил Генри, у которого руки были длиннее, чем у сестры, и он был на три года старше.

— Барнаби никто держать не будет, — отрезала Элинор. — Никто, кроме вашего папы и меня. Во всяком случае — пока.

— Я бы и сейчас держать его не стал, если ты не против, — сказал Элистер, глядя на своего сына так, словно тот сбежал из зоопарка и его следует туда вернуть, пока он не испортил им мягкую мебель.

— Ты ведь тоже за него отвечаешь, — резко сказала Элинор. — Не думай, будто я стану одна заботиться об этом… этом…

— Ребенке? — подсказала Мелани.

— Да, полагаю, это слово ничем не хуже других. Не думай, что я стану заботиться об этом ребенке одна, Элистер.

— Я, разумеется, рад буду помочь, — сказал тот, отводя взгляд. — Но ты ж его мать.

— А ты — отец.

— Но он же к тебе, похоже, привык. Погляди на него.

Элистер и Элинор посмотрели в лицо Барнаби, и тот им улыбнулся, радостно замахал ручками и ножками, однако родители в ответ ему улыбаться не стали. Генри и Мелани удивленно переглянулись. Они не привыкли к тому, что их родители так грубо разговаривают друг с другом. Дети достали подарок, который купили днем раньше на те деньги, которые вместе откладывали.

— Это для Барнаби, — сказала Мелани, протягивая сверток маме. — Добро пожаловать в нашу семью. — В руках у нее была маленькая шкатулка, завернутая в праздничную бумагу, и сердце Элинор чуть-чуть дрогнуло: они так рады маленькому братику. Она протянула за подарком руку, но взять не успела: Барнаби опять плавно полетел вверх. С него на пол соскользнуло одеяльце, а сам он долетел до потолка — тот располагался гораздо выше, чем в кабине такси. И был гораздо жестче для головы.

— Уа, — вякнул Барнаби Бракет, растянувшись на нем всем телом. Он смотрел на свою семью сверху, и лицо у него теперь было решительно недовольное.

— Ох, Элистер! — воскликнула Элинор, в отчаянии всплеснув руками. А Генри и Мелани ничего не сказали — они просто вытаращились, разинув рты, с немалым изумлением на лицах.

Появился Капитан У. Э. Джонз — он зевал, потому что его разбудили. Посмотрел на ту семью, которая его кормила, купала и держала в неволе, а потом перевел взгляд туда, куда смотрели дети, и увидел на потолке Барнаби. Его хвост тут же яростно завилял, а сам он загавкал. «Гав! — гавкал он. — Гав! Гав! Гав!»

Чуть погодя — хотя и не совсем сразу, как этого можно было ожидать, — Элистер залез на стул достать сына. Теперь за него отвечал он, потому что Элинор отправилась в постель с чашкой горячего молока и головной болью. С неохотой он дал Барнаби бутылочку, затем сменил ему подгузник, но едва подсунул ему под попу свежий, как Барнаби решил сходить по-маленькому еще разок — и в воздух идеальной аркой взметнулась золотая струйка. Наконец Элистер уложил ребенка в колыбельку, а сверху пристегнул ремешками от рюкзака Генри, чтобы младенец не взлетел снова. В конце концов Барнаби уснул, и ему, вероятно, снилось что-то смешное.

— Мелани, следи за своим братом, — сказал Элистер, усаживая девочку с ним рядом. — Генри, пойдем, пожалуйста, со мной.

Отец с сыном прошли через сад к соседу и постучали в дверь.