Книга Пока не поздно, страница 29 – Кей Мортинсен

— Ой! Да ты холодный как ледышка!

— У Бекки животик разболелся. Никак не засыпала.

Приподнявшись на локте, Мей взглянула на часы. Двадцать минут шестого.

— Нельзя так себя изводить, — посочувствовала она. — Девочке и впрямь нужна няня…

— Ни за что! За Бекки буду ухаживать я, и только я! — отрезал Энтони.

— Тогда дай-ка я тебя согрею. И ради Бога, поспи хоть самую малость! — попросила Мей, растроганная его заботливостью.

Что за удивительное ощущение наблюдать, как любимый расслабляется в твоих объятиях! Вот темные ресницы опустились, черты лица смягчились… Любуясь красивым изгибом чувственных губ, Мей чувствовала, что сердце ее замирает от нежности. Не в силах противиться искушению, она проследила четкую линию указательным пальцем.

Энтони пробормотал что-то во сне, уткнулся лицом ей в плечо. Мей гладила его по волосам и размышляла о будущем. В воображении рождались картины одна восхитительнее другой. Она и Энтони вместе следят за тем, как малышка Бекки подрастает, учится ходить, в первый раз идет в школу, превращается в девушку… Голова у нее закружилась: что это за счастье — нежданно-негаданно заполучить любящую семью!

И отец наверняка придет в восторг. Он явно обожает Энтони. Как же обрадуется известию о том, что близкий ему человек и его дочь обрели друг друга!

Мей снова погладила любимого по волосам, пытаясь запомнить каждую черточку дорогого лица.

— Люблю тебя, — прошептала она, легонько целуя спящего в лоб.

Он открыл глаза так неожиданно, что Мей испуганно отпрянула. Под ее пальцами напряглись и окаменели мускулы плеча.

— Что такое? — Энтони уставился на нее, приподнявшись на локте. — Никак, язык проглотила? — поддразнил он.

Мей дерзко высунула язык, доказывая обратное.

— А зачем ты притворялся, будто спишь? — упрекнула она.

— Я и спал. — Серые глаза озорно сверкнули. — Но что-то просочилось в мое подсознание. То, что я так мечтал услышать.

— Что же? — Мей уселась в постели.

Раздался тихий, торжествующий смех Энтони.

— О, дорогая, — ласково проговорил он, — ты сама не знаешь, что со мной делаешь. — Смеясь, Энтони опрокинул Мей на подушки и принялся целовать, да так, что у нее перехватило дыхание. — Повтори, что ты сказала! — потребовал он через минуту, отстраняясь.

А когда Мей промолчала, снова припал к ее губам с нетерпеливым, жадным поцелуем и не отпускал, пока она не сдалась.

— Ну ладно, ладно! — хохоча отбивалась она. — Ты меня всю своей щетиной исколол!

Мей погладила его шершавую щеку. Ну ни дать, ни взять настоящий пират — дерзкий, буйный, яростный и при этом такой добрый, нежный, заботливый…

— Что молчишь? — театрально прорычал Энтони.

— Отвлекающих факторов уж больно много, — хихикнула Мей.

— Так вернись к теме! — с показным гневом потребовал он.

— Я сказала… — Выдохнула она, целуя любимого в недовольно поджатые губы до тех пор, пока они снова не изогнулись в улыбке, — я сказала, что люблю тебя.

Энтони словно окаменел. Мей застыла в ожидании, нервы ее натянулись как струны, сердце сбивалось с ритма. Не поспешила ли она с признанием?

— Ты уверена? — срывающимся голосом переспросил он наконец.

— Я полюбила тебя едва ли не с первого взгляда, — бесхитростно призналась Мей. — Сама не верила, что такое возможно, а вот поди ж ты… Да, теперь я совершенно уверена.

Энтони легко коснулся губами ее щеки.

— Мей, — проговорил он очень серьезно. — Возможно, я и тороплю события… но я не в силах больше молчать…

Она затаила дыхание, предвкушая ответное «люблю». Последние ее сомнения развеялись как дым.

— Мы познакомились совсем недавно, — хрипло начал Энтони. — Но кажется, идеально подходим друг другу. Я… так счастлив, когда ты рядом! Мне подумать страшно, что я могу тебя утратить. Хочу, чтобы мы всегда были вместе. Мей, выходи за меня замуж. И поскорее, пожалуйста. Чтобы мы жили не разлучаясь до самой смерти.

— Да! — воскликнула она сквозь слезы. — Да, Энтони, да!

Энтони слизнул слезинку с ее щеки, покрыл поцелуями влажное лицо. А Мей прильнула к любимому, стремясь в страстном сближении скрепить взаимные обеты.

И вдруг Энтони отстранился.

— Как?.. Почему?.. — простонала она.

— Бекки, — выдохнул он.

— Но я ничего не слышу, — удивилась Мей.

— Ты просто еще не настроилась на ее волну, — пояснил Энтони.

Она лежала в постели и злилась на весь белый свет до тех пор, пока не устыдилась собственного эгоизма. Это надо же, приревновать к голодному ребенку! Мей спрыгнула с кровати, накинула тонкий халатик и побежала в детскую, чтобы предложить свою помощь.

У самой двери она помедлила. Возможно, на волну ребенка Мей еще не настроилась, зато настроение Энтони передавалось ей даже на расстоянии. И сейчас она чувствовала, что он очень взволнован.

— Теперь тебе нечего бояться, — твердил Энтони, склонившись над колыбелькой. — Ты моя! — Он глубоко, прерывисто выдохнул, точно избавился наконец от непосильного бремени, и принялся уговаривать малышку, когда Бекки захныкала: — Ну, потерпи немножко. Сейчас согреется ням-ням. — Энтони принялся расхаживать по комнате взад-вперед. — Мы никогда не расстанемся. Никто не посмеет отобрать у меня мою крошку. Никогда, ни за что на свете!

Мей обессиленно прислонилась к стене, потрясенная услышанным. А Энтони продолжал разговаривать с дочерью, обещая ей самое что ни на есть розовое будущее — и игру в снежки, и уроки бальных танцев, и бассейн во дворе, и шумные дни рождения…

Но ни одно из этих обещаний не подразумевало участия Мей в жизни девочки. Сбитая с толку, озадаченная, она тихо возвратилась в спальню. Почувствовав, что замерзла, по-быстрому приняла душ и натянула на себя джинсы и теплый канареечно-желтый свитер.

Весь оптимизм ее куда-то улетучился. Теперь она уже не была уверена в чувствах Энтони. Почему он вздохнул с таким облегчением, когда она согласилась стать его женой? Неужто дело только в мужской гордости? Вряд ли он боялся, что его отвергнут.

И при чем тут маленькая Ребекка? «Теперь тебе нечего бояться…» Что за опасность угрожала ребенку? От кого Энтони стремился уберечь младенца?

На ум приходили все новые и новые вопросы, пока у Мей не разболелась голова. Она спустилась в кухню, сварила себе крепкого кофе, но отставила чашку в сторону, не в силах выпить ни глотка. Нашла в аптечке аспирин и с отвращением проглотила таблетку.

Отныне в жизнь Мей вошел страх, отравив краткие мгновения чистой, ничем не омраченной радости. На задворках сознания замаячило нечто темное и зловещее, угрожая отнять у нее счастье.