Онлайн книга «Могила моей сестры»
|
– Вы работали в ночную смену? – спросил Дэн. – Да, так. – В котором часу вы пришли домой? – Не очень поздно. Пожалуй, часов в десять утра. – Так вы заявили на суде. – Значит, наверное, так и было. – В какое время вы ушли с работы на лесопилке? – Где-то около восьми. – Что вы делали между уходом с работы и приходом домой? Паркер поерзал в кресле и оглянулся на галерею, но не на племянника. – Зашел немного выпить. – Немного – это сколько? Паркер пожал плечами. – Не помню. – На суде вы показали, что выпили три кружки пива и порцию виски. – Значит, наверное, так и было. – Вы помните название бара? Паркер стал похож на человека с больной спиной, пытающегося устроиться в кресле. Кларк воспользовался случаем встать и заявить протест: – Ваша честь, все это не относится к делу и явно вызывает смущение у свидетеля. Если защита намеревается только смутить… – Вовсе нет, ваша честь, – сказал Дэн. – Я пытаюсь установить, в состоянии ли свидетель оценить то, что увидел, вернувшись в то утро домой. – Я позволяю это, – сказал Мейерс. – Только побыстрее. – Я не помню бар, – сказал Паркер. Он не мог вспомнить название бара и на суде, но тогда никто и не настаивал на этом. – А когда вы пришли домой, где был Эдмунд? – Спал в своей комнате. – Вы разбудили его? – Сразу – нет. – А когда вы его разбудили? – Когда приехал шериф. Часов в одиннадцать. – Вы заметили какое-нибудь изменение во внешности Эдмунда с тех пор, как видели его в последний раз? – Вы имеете в виду царапины на лице и руках? – Вы заметили царапины у него на лице и руках? – Должен был заметить. Они были заметны. – Он не пытался их скрыть – как-то загримировать, или сделать менее заметными еще как-то? – Не думаю, что у нас было что-либо такое. Мы жили вдвоем, он и я. Женщин не было. Когда галерея заулыбалась, Паркер тоже по-бараньи улыбнулся и впервые посмотрел на племянника. И его улыбка погасла. – Он сказал вам и шерифу Каллоуэю, как получил эти царапины? – Он сказал, что работал в сарае и какая-то деревяшка, которую он строгал, повернулась на верстаке, раскололась и порезала его. – Что сказал или сделал шериф Каллоуэй? – Он сделал несколько моментальных снимков лица Эдмунда и его рук, а потом попросил разрешения осмотреть дом. – Вы дали разрешение? – Да, сказал, что пусть осмотрит. – Вы сопровождали его? – Нет. – Вы видели, как шериф заходил в сарай? – Да, видел. – И видели, как он забирался в кабину красного «Шевроле»? – Да, он и туда забирался. – Вы ремонтировали тот автомобиль, Паркер? – Ремонтировал. – Но давали Эдмунду на нем ездить. Паркер кивнул. – Да. У него не было машины, а он любил водить. – В то время в машине был коврик? – Нет. Я раздел автомобиль до металла. – На сиденьях была кожа или ткань? – Кожа. – Еще один вопрос, Паркер. Вы держали в той машине какой-нибудь черный пластик – знаете, мусорные мешки или, может быть, что-нибудь, чтобы накрывать грядки на зиму? – У меня нет огорода. – Так вы не держали в машине пластика? – Насколько я знаю, там ничего такого не было. – А в доме был? – Вы имеете в виду мусорные мешки? – Да. – Нет. Я из мусора делаю компост. А что не годится для компоста, просто выбрасываю в кучу. Когда куча становится слишком большой, я отвожу ее на свалку в Каскейдию. У нас в горах нет службы по вывозу мусора. Кларк отказался задавать Паркеру какие-либо вопросы, и Дэн закончил день вызовом Маргарет Джезы. Джеза была детективом, проводившим обыск в доме и автомобиле Паркера, это она нашла серьги в виде пистолетов в банке из-под кофе. Теперь Джеза была на пенсии и жила в маленьком городке в Орегоне со своим мужем Эриком, но в остальном не сильно переменилась с тех пор, как Трейси видела ее на первом суде, – так же стильно одета и на четырехдюймовых каблуках. Дэн расспросил Джезу о ее обыске, чтобы еще раз установить, что ее люди нашли в тот день, и посвятил основное время обсуждению серег, найденных в сарае в банке из-под кофе, и светлых волос, найденных в кабине «Шевроле». Он методично провел ее по цепи найденных предметов. Это было утомительно и отнимало много времени, но это было необходимо, чтобы избежать споров о том, что кто-то сфабриковал улики и подбросил их за те двадцать лет после того, как Джеза и ее люди нашли их и передали в криминальную лабораторию штата Вашингтон, где они хранились с тех пор. Когда Джеза покинула место свидетеля, судья Мейерс закрыл заседание. Обеспокоенный прогнозом погоды, он сообщил, где сидит его секретарь, и сказал, что если дальнейшие слушания придется отложить, суд выпустит письменное заявление для прессы и публики. Когда он стукнул своим молотком, Мария Ванпельт и прочие репортеры бросились к Трейси, которая с такой же скоростью бросилась к выходу, где неожиданно наткнулась на Финлея Армстронга. Армстронг проводил ее в коридор мимо слепящих фонарей над камерами и провел вниз по внутренней лестнице; репортеры сзади забрасывали ее вопросами. – Можете прокомментировать слушания? – спрашивала Ванпельт. Трейси пропускала вопросы мимо ушей. Когда Финлей вел ее через стоянку к машине, снег местами достигал толщины в фут. – Я встречу вас здесь завтра утром, – сказал Армстронг. – Вас попросил шериф? – спросила Трейси. Он кивнул и протянул ей визитную карточку. – Если что-то будет нужно, просто позвоните. Не успела она выехать со стоянки, как телефон зазвонил. Хотя Дэн и предупреждал, что суды сродни марафону, а пока прошла лишь первая миля, Трейси поняла по его тону, что он доволен тем, как прошел день. – Я еду в Пайн-Флат проведать Рекса. Встретимся там. Обсудим завтрашний день. * * * Когда Трейси прибыла, Дэн был у ветеринара, и она, подняв капюшон куртки, вышла за дверь и стала ходить по крыльцу, проверяя электронную почту и отвечая на эсэмэски. Стемнело, небо заволокло низкими тучами, из которых продолжал падать снег и, похоже, не собирался скоро перестать. Градусник у замерзшей фигурки за окном показывал минус четыре. |