Книга Не зови меня больше в Рим, страница 14 – Алисия Хименес Бартлетт

– Да, это было очень важной частью программы, хотя были и другие причины. Верно, что поначалу шеф слегка растерялся, но затем взял себя в руки. Дон Адольфо был бойцом, каких мало.

– Вы очень хорошо о нем отзываетесь, надеюсь, не потому, что его уже нет в живых, – вдруг, ни с того ни с сего, вставил Гарсон.

– Я не просто сохранил о нем добрую память, я преклонялся перед ним и продолжаю преклоняться до сих пор. И оснований у меня предостаточно. Я был мальчишкой из совсем простой семьи, без всякого образования, и дон Адольфо дал мне шанс – я начал у него работать с самой нижней ступеньки. Он научил меня всему, что я теперь знаю, а годы спустя назначил управляющим своей фабрикой. Я получил от него часть его денег по завещанию, и он всегда относился ко мне с пониманием, по-человечески, словно родной отец. Как я еще могу отзываться о нем?

– Что касается убийства… – Я постаралась вернуться к главному пункту – панегириков мы уже наслушались. – Каково ваше мнение о тех обстоятельствах, при которых был убит дон Адольфо?

Он развел руки в знак полного неведения:

– Ну что я могу тут сказать?

– Ваш шеф всегда имел привычку пользоваться услугами проституток? – влепил Гарсон еще один из вопросов, свергающих сеньора Сигуана с высокого пьедестала.

– Мой шеф страшно переживал, когда от рака умерла его супруга.

– И тем не менее снова женился.

– Да, но он привык к безупречным отношениям со своей первой женой, они ведь прожили вместе много лет.

– Вы хотите сказать, что второй брак оказался неудачным?

– Нет, никогда бы не рискнул утверждать подобного! Но что-то, видно, переменилось в его образе жизни, раз он стал искать общества таких девиц. Иначе я не могу это объяснить, он всегда был человеком непогрешимого поведения.

– А какие отношения у него были с дочерьми? – спросил мой помощник.

Прежде чем Сьерра успел ответить, зазвонил мой мобильник. Я отошла в сторону и ответила. Со мной хотела поговорить начальница женской тюрьмы. Я поскорее вышла в коридор.

– Петра, прости, что я тебя беспокою, но одна из наших женщин, та, с которой ты уже беседовала, настаивает, чтобы мы устроили ей телефонный разговор с тобой. Как быть?

– Давай мне ее немедленно.

– Учти, это Лола и я понятия не имею, что у нее на уме.

Я вдруг почувствовала, как от нетерпения меня начало колотить. Ожидая, я слышала невнятные голоса на том конце провода. Потом снова раздался голос начальницы:

– Петра, она желает разговаривать с тобой один на один, чтобы меня рядом не было. Я ей это позволю, чтобы помочь твоему расследованию. Но, разумеется, если возникнет что-то, о чем я должна знать…

– Не беспокойся, ты будешь в курсе дела.

Я хорошо помнила простецкую повадку и наглость этой заключенной.

– Здравствуйте, инспектор, это я, Лола. Я хотела с вами поговорить, но они мне никак не позволяли.

– Понятно, теперь вы имеете такую возможность, говорите, что вы хотели сказать. Я вас слушаю.

– Тут дело такое… Мне ведь известно, где живет сейчас Джульетта Лопес.

Я буквально потеряла дар речи. Не знала, что сказать, потому что не знала, как к услышанному отнестись. Надо было держать себя решительно и вместе с тем не помешать ей говорить свободно.

– Правда известно?

– По крайней мере, еще год назад она там жила, там, где я знаю, и вряд ли куда с тех пор переехала.

– Ну и?.. Я вас слушаю.

– Да только у меня есть свои условия, а то ничего не скажу…

– И что вы хотите, Лола? Кстати, за сокрытие информации от полиции полагается наказание, к тому же вряд ли вы можете что-то требовать.

– Будете грозиться – дам вам фальшивый адрес, а потом скажу, что просто ошиблась. За это мне ничего не будет.

– Слушайте, Лола, может, хватит? Не испытывайте моего терпения, говорите же наконец, что вам надо.

– Мне нужна ваша сумка, сумка от Loewe, с которой вы приходили тогда в тюрьму.

Я оторопела. Вот уж чего я никак не могла ожидать – и поэтому не сразу нашлась с ответом. Эта женщина была настоящей мерзавкой, а я не привыкла иметь дело с публикой такого рода. Мне пришло в голову, что надо заговорить с ней на ее же языке и посмотреть, как пойдет разговор дальше.

– Эта сумка стоит очень дорого.

– Но и то, что знаю я, тоже стоит очень дорого.

– Ладно, через час я буду у вас.

– Только с сумкой.

– С сумкой. Но учтите, если я напрасно потрачу время, если это очередное вранье или какой-нибудь фокус, чтобы…

– Да знаю я: тогда вы так закрутите гайки, что мне мало не покажется. И вот еще что: не вздумайте рассказать… ну, про сумку… начальнице или еще кому! Пусть они считают, что вы просто взяли и подарили мне свою сумку – и все! А то потом начнется…

Я была так погружена в свои мысли, что, возвратившись в кабинет, не сразу сообразила, чем мы тут занимаемся и кто такой Сьерра.

– Простите, но я вынуждена вас покинуть по срочному делу. Сеньор Сьерра, с вами продолжит беседу мой помощник. Спасибо, что согласились нас принять.

Почти у самой двери меня догнал Гарсон. Он всего лишь поднял брови в знак вопроса: куда я так спешу? И я прошептала ему на ухо:

– В женскую тюрьму.

Он кивнул и вернулся к хозяину магазина. Я же почти бегом вылетела на улицу. Надо было заехать домой – взять треклятую сумку.

Мне не повезло: как раз в тот момент, когда я выходила из спальни, держа в руках столь нужный мне сейчас предмет, из своей мастерской по лестнице спустился Маркос.

– Маркос, что ты делаешь дома? Я и не знала, что ты здесь!

– Надо было обмозговать несколько предложений, и я вернулся сюда, в мастерскую, здесь как-то спокойнее. А ты-то сама что делаешь дома в такое время? И куда собралась с двумя сумками?

– Дорогой, вполне может так случиться, что по чисто служебным причинам мне придется расстаться с твоим подарком.

– Ничего не понимаю. С каким подарком и по каким еще служебным причинам?

– Отвечаю по порядку: подарок – сумка от Loewe, а служба – полицейская.

– Опять не понял.

– Сейчас я ничего не могу тебе объяснить, очень спешу. Давай поговорим потом.

Он выглядел расстроенным и обиженным.

– Послушай, Петра, тебе и вправду кажется нормальным…

Я резко его оборвала:

– Мне не кажется нормальным как раз то, что я болтаю тут с тобой, когда мне надо разбираться с одним срочнейшим делом. Вечером увидимся. Пока.

Выходя, я хлопнула дверью куда сильнее, чем было нужно. Пропади оно все пропадом! Неужели ни один мужчина не способен понять, что у женщины тоже может быть важная работа? А если уж я начала задавать риторические вопросы, то вот и следующий: а нормальные мужчины, они вообще где-нибудь существуют? Может, Господь таких и не создал из проклятой райской глины? Хотя там, видать, была скорее одна сплошная грязь… Я готова была зарычать как рассвирепевшая львица и, не теряя больше времени, направилась к машине упругими шагами тигрицы. И, уже не зная, какому еще дикому зверю подражать, глубоко вздохнула и постаралась доехать до тюрьмы, не покушаясь на жизнь пешеходов.