Книга Сад вечерних туманов, страница 98 – Тан Тван Энг

Она сделала шаг в сторону Аритомо:

– Я хочу… – голос ее надломился.

Она ухватилась за спинку стула, вскинула голову к Аритомо. И, старательно выговаривая каждый слог, произнесла:

– Я хочу, чтобы мой муж вернулся. Я заплачу им, сколько они запросят. Просто скажи им, чтобы мне вернули Магнуса.

На западной границе Югири я смотрела вслед Аритомо, который забрался на поросший папоротниками склон и скрылся в пятнистой тени джунглей. Я попробовала было пойти за ним, но он не пустил меня.

Я села ждать на корень дерева.

Вернулся он часа два спустя, рубашка его потемнела от пятен пота, руки и лицо покрывали сочащиеся кровью царапины. Я встала в ожидании, что он заговорит, скажет мне, что Магнус жив-здоров и уже на пути домой.

– Ушли, – сказал он. – Лагерь брошен.

Отчаянье овладело мной…

– Тебе придется сообщить Эмили, что ты его не нашел.

На обратном пути к Маджубе мы прошли мимо дома Аритомо. Куски поломанной мебели и разбитых ваз, порванные книги устилали весь газон около него.

Неужели только сегодня утром заявились К-Ты в Югири, в этот дом? Что-то наполовину скрытое в куче хлама привлекло мой взгляд. Я подошла, подняла. Рисунок тушью Лао Цзы был выломан из рамки и порван пополам. Аритомо взял его и долго разглядывал.

– Если бы Йап наставил пистолет на меня, что бы ты сказал, если б Магнус не заговорил? – спросила я, не отрывая глаз от разорванного рисунка.

Последовавшее молчание показалось мне невыносимым.

Потом Аритомо произнес:

– Сказал бы ему то же самое, что и прежде: золото Ямашиты – всего лишь слух.

Его внимание, как мне казалось, было приковано к рисунку. Может быть, наши взгляды даже были устремлены в одну точку на нем.

Ответ его меня огорчил, но я приняла его как должное: ничего другого он сказать не мог. Мы оказались в гуще войны, где логике и разуму не место.

– Спецслужба мне сообщила, что это Магнус платил К-Там, чтоб те не трогали Маджубу.

Он утомленно закрыл глаза, потер веки большим и указательным пальцами.

– Магнус – человек благородный, Юн Линь. Всегда им был. Он отказался даже обсуждать эту идею, когда я заговорил об этом с ним.

– Зато ты платил этим мерзавцам…

– Я не мог допустить, чтобы кто-то мешал мне работать в саду, – произнес он. – Не мог.

– Никакой сад того не стоит.

– К тому же это значило, что и ты под защитой, – прибавил Аритомо. – Тебя могли бы убить, когда в ту ночь К-Ты заявились к тебе. Останься тут. Прибери дом. Мне надо повидать Эмили. – Он вернул мне порванный рисунок. – И положи это на мой стол.

Патрули королевских йоркширцев не нашли никаких следов Магнуса или террористов. В джунгли направили еще больше войск, их повели ибаны [237] – следопыты из Саравака. Плантаторы и друзья Магнуса составили поисковые отряды, но ливни свели на нет все их усилия.

Как только погода на время прояснялась, тут же в небе появлялись самолеты «дакота», кружили над горами, пролетали над самыми верхушками деревьев. Смонтированные на их крыльях громкоговорители на мандаринском китайском и малайском языках обещали амнистию и награды за возвращение Магнуса живым и невредимым. Я по телефону дозвонилась до Фредерика и рассказала, что произошло.

– Попробую добиться отпуска и приехать, – пообещал он.

Я положила трубку, потом снова сняла ее и позвонила отцу.

– С тобой все в прядке? – спросил тот. – Я пытался связаться с тобой.

– Ты слышал, что случилось?

– Твой брат рассказал мне об этом сегодня утром.

– Хок может что-то сделать для поисков Магнуса? Уверена, у него есть информаторы и контакты среди К-Тов.

– Я спрошу его. Темплер бросил на эти поиски все имеющееся в его распоряжении. – Отец помолчал немного. – Кстати, я еду в Лондон с делегацией по Мердека. Завтра улетаем.

– Тебя долго не будет?

– Месяц. Может, дольше. Зависит от того, как пойдут встречи и консультации. Пока все выглядит многообещающе. Никому не говори, но, возможно, мы дождемся независимости в течение пяти лет.

– Кто о маме заботится?

– Слуги. И Хок, разумеется.

– Есть какие-то улучшения?

– Нет. Все по-прежнему. Ты переехала в Дом Маджубы? – произнес он с надеждой.

– Составляю Эмили компанию.

– Понимаю. Передай ей, что мы все молимся за то, чтобы Магнус вернулся невредимым.

Уже после того, как разговор прекратился, до меня дошло, что отец не попросил меня уехать с Камеронского нагорья.

Почему-то это меня расстроило.

Риджбеков вынесли из дома, завернули в лист резины и положили во дворе, но Эмили не разрешала их хоронить. Вонь стояла ужасная, и А Ян, самый старый и суеверный из слуг, умолял меня сделать что-нибудь.

– Магнус захочет это сделать сам, когда вернется домой, – заявила Эмили, когда я заговорила с ней.

Я взглянула на нее:

– Конечно же, Эмили.

От вони уже некуда было деваться. Когда Фредерик приехал из Куала-Лумпура, я уговорила его помочь мне перенести Бруллокса и Биттергаля на нижнюю террасу. Там, в дальнем углу, где деревья не давали увидеть нас из дома, мы вырыли в земле две ямки и похоронили собак.

– Все собиралась спросить у Магнуса, откуда он взял для них имена, – сказала я, утрамбовывая лопатой землю.

– Псов? Это из сказки. Мой отец рассказывал, когда я был мальчишкой. Бруллокс и Биттергаль – это два чудовища из Карру [238] , которые поедали детей. Он пугал меня ими, когда я себя плохо вел. – Фредерик тронул ногой земельный холмик. – Бедняги.

Снова пошел дождь.

– Пойдем в дом.

Мы обсушивались у огня в гостиной, когда услышали, как в кабинете зазвонил телефон. Кто-то поднял трубку. Я глянула на Фредерика, и мы вышли в коридор. Прошло несколько минут, дверь кабинета открылась. Эмили глянула на нас так, будто понятия не имела, кто мы такие и что делаем в ее доме. Понемногу смятение в ее глазах улеглось.

– Его нашли, – сказала она.