Онлайн книга «Красотки из Бель-Эйр»
|
У Роба работал автоответчик, и Эллисон оставила сообщение. «Роб, это Эллисон Фитцджеральд. Пожалуйста, перезвони мне, как только прослушаешь сообщение… в любое время. Я в Нью-Йорке, код 212…» Питер вернулся из театра в половине двенадцатого. – Питер! – Здравствуй, дорогая. Эллисон, что случилось? – О, Питер… Зазвонил телефон, и Питер снял трубку. – Алло? – Алло. Это Роб Адамсон, я звоню в ответ на сообщение Эллисон Фитцджеральд. При имени Роба, при звуке его голоса у Питера гулко забилось сердце, его поразил тот факт, что Роб звонит Эллисон. Эллисон знакома с Робом? – Это Роб Адамсон, – спокойно произнес Питер. – Ох, слава Богу! – Эллисон взяла трубку, и Питер затаил дыхание. – Роб? – Привет, – неуверенно отозвался Роб. Они не виделись и не разговаривали с вечера открытия «Шато Бель-Эйр». По голосу Эллисон он понял, что она позвонила не для того, чтобы сказать: «Выдающийся дизайнер созрел для «Портрета». – Эллисон, что случилось? – Я звонила из-за Эмили. – А что с Эмили? – с тревогой спросил Роб. – Значит, ты не знаешь! – Чего не знаю, Эллисон? – Роб, Эмили захватили в заложники в канадском посольстве в Париже. Это есть в новостях. Я думала, ты слышал. – Я только что вошел, – пробормотал потрясенный, охваченный страхом Роб. – Я подумала, что ты сможешь узнать больше или знаешь кого-нибудь, кто может выяснить. – Да. Конечно. Я… я сейчас же лечу в Париж. – В одиннадцать вечера Роб должен был лететь в Австралию. Его чемоданы были уже собраны. – Ты дашь мне знать, Роб? Я буду по этому номеру до воскресенья, а потом вернусь в Лос-Анджелес. – Да, я позвоню. Не попрощавшись и не поблагодарив, Роб повесил трубку. Эллисон положила трубку и упала в объятия Питера. – Питер, я так за нее боюсь! – С ней все будет хорошо, милая. Сердце и разум Питера метались меж двух огней: ужасом перед тем, что случилось с Эмили, и ужасом перед тем, что может случиться с его любовью. Гневное обещание Роба, данное им в декабре прошлого года, обещание разрушить любовь Питера, если он когда-нибудь вновь полюбит, звучало в его мозгу. «Если я смогу причинить тебе боль, Питер, если я заставлю тебя страдать, пока ты не захочешь умереть, потому что потеря слишком велика, я это сделаю. Я тебе обещаю». – Ты позвонила Робу Адамсону, Эллисон, – как можно спокойнее прошептал Питер, хотя его разум кричал: «Почему?» – Он владелец «Портрета», да? – Да. Роб знает Эмили, и я подумала, что у него могут быть связи. – Ты с ним знакома? Может, Эллисон вовсе и не знает Роба. Может быть, она просто слышала его имя и знала о нем от Эмили. – Что? А, да… – Он?.. – Питер остановился. Ему требовалось переварить это – Эллисон знакома с Робом Адамсоном – и контролировать свой голос, который грозил выдать его страх. Был ли Роб любовником Эллисон? Не он ли тот таинственный незнакомец, который прислал Эллисон красные розы в День святого Валентина? «О, Эллисон, неужели ты занималась любовью с человеком, который с радостью уничтожит и меня, и нас?» – Ты с ним встречалась? – Что? О нет! – Эллисон высвободилась из сильных рук, так надежно оберегавших ее, чтобы взглянуть Питеру в лицо. Он казался таким встревоженным, таким испуганным! Ей удалось улыбнуться дрожащими губами и нежно прошептать: – Питер, Роб мой друг. – Ах вот как… – Питер прижался губами к рыжевато-золотистым локонам и снова привлек к себе Эллисон. Других тайн нет, сказал он ей той лунной августовской ночью. В ту ночь он понял, что нелепое желание уберечь Эллисон от страданий обернулось против него. Он поставил под угрозу их любовь. И вот теперь ее грозит уничтожить новая тайна. С той лунной августовской ночи Питер и Эллисон больше не говорили ни о Саре, ни о его прошлом. Сейчас Питеру придется вернуться назад в то время и взять в это болезненное путешествие Эллисон. Роб был другом Эллисон, но она явно не рассказала ему о них, пока не рассказала. «Я все скажу Эллисон в ноябре, – решил Питер. – Я обниму ее и расскажу простую и ужасную правду». А правда была такова: преступление Питера, его единственное преступление, состояло в том, что он слишком сильно любил Сару Адамсон Дэлтон. – Роберт Джеффри Адамсон. – Почтенный седовласый посол Соединенных Штатов во Франции прочел имя в паспорте Роба. Роб отдал свой паспорт охране при входе в посольство. За последние сутки во всех посольствах в Париже были усилены меры безопасности. – Роб. – И кем вы приходитесь Эмили Руссо? – Другом. – Вы знаете ее семью? Постоянный адрес, указанный в ее паспорте, – дом в Санта-Монике, где она, как выяснилось, снимала квартиру последние шесть лет. Владелец не знает, как связаться с ее семьей, и, несмотря на объявления, никто не отозвался. – Никто и не отзовется. Эмили много лет назад ушла из семьи. – Вы, насколько я знаю, владелец и издатель журнала «Портрет». – Я здесь не для интервью. Я здесь, чтобы помочь Эмили. – Помочь? – Всем, чем смогу. – Честно говоря, – со вздохом произнес посол, решив, что этому человеку с встревоженными синими глазами и напряженным лицом действительно небезразлична судьба женщины-заложницы, – мы чувствуем себя несколько беспомощными. Французская полиция, отделение по борьбе с международным терроризмом и специальное подразделение из США работают вместе, но, уверен, вы слышали требования – возмутительные требования – освободить так называемых политических заключенных. – И нет возможности пойти навстречу этим требованиям? До сего дня Роб твердо верил, что с террористами не следует вступать в переговоры, идти на уступки. В этом был смысл… это было разумно, рационально. Но сейчас в нем говорили чувства, это касалось Эмили. – Нет. За последние несколько месяцев Париж превратился в военную зону – взрывают автомобили, берут заложников, в кафе и универмагах взрывают пластиковые бомбы. Это война, которую французское правительство проигрывать не намерено. – И что же они делают, чтобы вызволить ее… их оттуда? – Ведут переговоры. Другие планы, если они есть, являются строжайшей тайной. – Понятно. Знаете, я мог бы стать более ценным заложником, чем Эмили. И я стану. У меня много денег, и с их точки зрения я буду лакомым куском, потому что есть множество влиятельных людей, которые ради моего освобождения окажут давление на власти. – Вы хотите обменять себя на Эмили? |