Книга Заверните мне луну, страница 40 – Анна Мак-Партлин

«Я не заплачу».

Слезы ужалили мои глаза, но я решительно не собиралась давать им волю. Гнев переполнял меня, а голос боролся с ним.

— Ты лицемерный ублюдок! Ты можешь спать со всем, что движется, а мне нельзя развлечься и одну ночь. Твоя французская проститутка виснет на тебе весь вечер напролет, и это нормально. Ты ведь жеребец как-никак, а я всего лишь несчастная старая кляча. Не теряй времени, беспокоясь за меня, Шон. Ты мне не нужен, отвали!

Он побледнел. Раньше я и не видела, чтобы люди настолько бледнели. В мгновение ока его лицо утратило весь цвет, будто я нажала на выключатель.

— Я не так выразился. Я не нарочно… Прости. Я лишь переживал. — Я не понимала причины, по которой он принимал происходящее так близко к сердцу.

«Лжец». Он все разрушил.

— А что же ты тогда хотел сказать? — заорала я.

— Мы же друзья, — пробормотал он.

— О, так все остальные друзья тоже придут сейчас и накричат на меня?

— Нет. — Он тряс головой и искал ответ.

— Так в чем тогда дело, Шон? — Мой голос прозвучал устало. Сдерживать слезы становилось все труднее. — Я… — Он остановился и стал что — то искать.

Я ждала.

— Я… — Он снова остановился.

«Да что с ним творится, черт возьми?»

— Прости, — сказал он и вышел, а я осталась стоять одна, держа в руке полуоткрытый пакет кофе и плача. «Черт возьми».

Я еще плакала, склонившись над своим эспрессо, когда из своей комнаты показалась Кло. Я стояла к ней спиной, когда она вошла. Она аплодировала. Я почувствовала на плечах ее руки.

— Ты такая темная лошадка. Пьер Дюлак! То есть притом, что я не слышала о нем ровным счетом ничего, но кто мы, черт возьми? Ей-богу, если ты делаешь, то делаешь это стильно! — Ее голос переполняло возбуждение.

Я подняла на нее голову, и улыбки на ее лице как не бывало.

— Что случилось? Он обидел тебя?

Мое заплаканное лицо никак не вязалось с правдой о романтической ночи.

— Нет, — вздохнула я. — Прошлая ночь была просто идеальной, впрочем, как и утро, то есть пока я не приехала сюда.

Она уперлась руками в бока — Кло часто так делала, когда приходила в замешательство.

— Я что — то не понимаю.

— Шон, — пробормотала я.

— Шон? — осторожно переспросила она.

— Шон, кажется, думает, что этой ночью я совершила что — то дурное.

— Он что? То есть? — Она притянула стул и села рядом со мной, упершись щекой в руку, которую поставила на стол.

Я посмотрела на нее и пожала плечами, давая понять, что сама сбита с толку.

— Он наорал на меня. — Я снова плакала. Мне не верилось, я чувствовала себя паршиво. Такая несправедливость. — Не обращай на него внимания. Он ведет себя как урод. Отправляйся в душ и переоденься. Мы выберемся отсюда, немного осмотрим город, потом пообедаем, и ты расскажешь о прошлой ночи.

Кло снова улыбалась. Я чувствовала себя немного лучше. Я провела великолепную ночь, и передо мной стоял выбор: позволить Шону испортить впечатление или нет. Я выбрала последнее.

Шон закрылся в спальне с Фрэнки, когда мы уходили. Мы не оставили даже записки. Том отправился на встречу с Энн и Ричардом; отдавая дань ранее существовавшей договоренности о встрече с ними и совместной поездке по Сене. Клода объяснила, что нам с ней нужно побыть наедине, а он был рад повиноваться. Мы взяли карту метро и были таковы. Первая остановка в гостинице «Отель де Вий» на чашечку кофе. Мы сидели в баре на первом этаже, пили кофе и курили, хотя часы показывал лишь десять утра, а я обычно не курю раньше одного часа дня, но, как говорится, в Париже…

Клода заказала круассаны, которые я принялась жадно поглощать, внезапно осознав, что голодна. Она терпеливо улыбалась, ожидая рассказа о сексе со звездой, но не желая давить на меня. Ее лицо вдруг озарилось, будто в ее голову вкрутили лампочку.

— Я знаю! Давай поиграем. Я расскажу тебе что-нибудь интимное, если расскажешь и ты.

Я засмеялась — она была в своем репертуаре.

— Хорошо. Ты первая.

Она кивнула.

— Так. Том разведен.

У меня вытянулось лицо. Я ожидала, что она произнесет какую-нибудь глупость, чтобы я заговорила. — Я думала, он не был женат.

— Он не женат, он разведен.

— О боже! Когда он признался тебе? А долго ли он был женат?

— Эмма, я ни при чем. Твоя очередь, — вздохнула она, давая мне понять, что обсуждение игрой не предусматривалось. — Хорошо. У нас с Пьером ничего не было прошлой ночью.

— Что? — почти взревела она.

На нас посмотрел старик и заворчал.

— Что? — прошептала она. — У вас не было секса? О боже, Эмма, я расстроена, черт тебя побери. Почему не было?

Ее лицо превратилось в живописную картину, и я начала забывать о Шоне.

— Кло, я ни при чем. Твоя очередь, — улыбнулась я.

«Игра для двоих».

— Отлично. — Она выпрямилась на стуле. — У Тома двое детей. Майе девять, а Лайаму четыре года.

Думаю, я побледнела.

— Двое детей?

Она кивнула.

— Ты их видела?

— Твоя очередь.

Игра начала утомлять меня.

— Отлично, мы с Пьером переспали утром.

Она расхохоталась.

— Да! Спасибо тебе, Господи.

Мы обе рассмеялись.

— Ну и как? — Она слегка подпрыгивала на стуле. Пора было прекращать эту шараду и разузнать о Томе, потому что вопрос «было или не было» оказался уже не актуален.

— Расскажи о Томе, о его детях и что все это значит, а я расскажу об утре с Пьером Дюлаком.

И она рассказала.

Том был семнадцатилетним юношей, когда его девушка забеременела. У них родилась Майя. Он устроился работать на компьютерную фабрику. Он женился и взял ипотечный кредит уже к двадцати одному году. Днем он упорно трудился, а по ночам посещал компьютерные курсы. Девушку взяли на работу в цветочный магазин. Вскоре родился Лайам. Том открыл свое дело. Он быстро добился успеха, но почти не появлялся дома. Его жена познакомилась с другим мужчиной в цветочном магазине. У них завязался роман. Том ушел от нее. Какое — то время в его жизни царил беспорядок, но в итоге они расстались полюбовно. Они оба осознали закономерность своих отношений. Они слишком рано поженились. При разводе ей досталась порядочная часть нажитого. Затем она снова вышла замуж, и он виделся с детьми по выходным. Том рассказал Клоде о своем прошлом на первом же свидании. Она даже встречалась с его детьми, и, хотя Мэри Поппинс ее явно не назовешь, они отлично ладили. Она была счастлива, а на остальное ей было наплевать.