Книга Зачем тебе любовь?, страница 36 – Наталья Потемина

Не надо обладать обширной и многофункциональной памятью, чтобы сопоставить факты и догадаться, что Малыш ушел от Ленки не к другой бабе, а в самый обыкновенный, примитивный и незапланированный запой.

К столь интересным и многообещающим событиям Ленка готова не была. Ладно бы совместная, радостная и хорошо организованная выпивка, с кем не бывает, а тут вдруг на ровном месте случается это не по-детски жесткое, всамделишное приключение с незнамо каким финалом, и ты стоишь перед своим героем, как лист перед травой, не зная, кому из участников немой сцены соломку подстелить.

Но со временем Карлсон обвыкся, втянулся и даже научился летать по утрам за водкой для их совместного с Малышом опохмела. Их общих, не таких уж и больших денег стало катастрофически не хватать, и Ленка, жужжа моторчиком, начала носиться по всей Москве в поисках добычи. Однако граждане давно перестали сушить пододеяльники на крышах, и, даже если бы Карлсон и мог притвориться приведением, без отстегивания «бабок» никакое телевидение им не заинтересуется. Авторские на счету давно кончились, мелкие сборные концерты выпадали крайне редко, непроданные песни пылились где-то в столе у Игоря, да и сама жизнь становилась жестче и скупее на праздники.

Однажды Ленка непреднамеренно, вкось увидела свое отражение в зеркале и вздрогнула. В первое мгновенье она удивилась тому, что кроме нее в доме Малыша находится еще какая-то незнакомая тетка, во второе мгновенье она поняла, что эта тетка чем-то на нее, Ленку, неуловимо похожа, и только третье окончательное мгновенье заставило ее прозреть и узнать в зеркале самое себя.

Все! Больше не могу, подумала Ленка. Надо выходить из всего этого безобразия и Малыша вытаскивать за шкирку.

Малыш лежал на диване в защитной позе эмбриона. Волосы падали на лицо и почти полностью его закрывали. Ленка потрясла Малыша за плечо:

– Просыпайся!

Тот не шелохнулся.

Ленка стала трясти сильнее:

– Уже утро, Малыш, просыпайся.

Когда после третьей, самой мощной попытки он остался лежать бездыханным, Ленка не на шутку испугалась.

Она пыталась вызвать скорую, но когда на другом конце провода узнали в чем, собственно, дело, то ехать наотрез отказались. Правда, смилостившись, посоветовали Ленке вызвать платного врача, который за пару тысяч рублей любого выведет из запоя.

У Ленки за подкладкой в кошельке лежали неразменные сто долларов, ей подарила их мать на прошлый день рождения, сказав, что они обязательно притянут к ней деньги. Деньги ни разу не поддались Ленкиному ненавязчивому обаянию, и вот теперь, недолго думая, она решила использовать их по прямому назначению.

Примерно через час в дверь позвонили.

На пороге стоял длинный очкастый дяденька, чем-то отдаленно напоминающий артиста Черкасова в роли сумасшедшего ботаника Паганеля.

– Когда клиент пил последний раз? – сурово спросил он.

– Не знаю, – растерялась Ленка.

– Понятно... – Паганель, потирая друг о друга свои длинные сухие щупальца, наклонился над Малышом: – Давно он так?

– Давно.

– Понятно.

– Что вам понятно? – не выдержала Ленка.

– Будем лечить, – неопределенно ответил он, доставая из своего портфеля одноразовые шприцы и картонные коробки с лекарствами.

У Ленки комок подкатил к горлу, и она, чтобы всего этого не видеть, вышла в коридор.

– Детонька! – позвал ее доктор. – А нет ли у вас какой-нибудь веревки, чтобы капельницу к люстре привязать?

Ленка долго металась по квартире и не нашла ничего, кроме пояса от своего собственного халата. Паганель поднял руки и легко дотянулся до самого верхнего венца люстры. Хрустальные висюльки дернулись и заныли жалобно, как две гитары.

– Можно мне выйти? – умоляюще попросила Ленка.

– Иди, детонька, иди, – милостиво разрешил эскулап, – чайку мне там спроворь.

Ленка вышла на кухню и в изнеможении опустилась на некогда любимый ею трон. Потом спохватилась и стала где-то под столом искать чайник.

Примерно через полчаса пришел Паганель.

– Не боись, – засмеялся он, – и не таких вытаскивали.

– Что с ним, доктор? – И Ленка чуть не заплакала от досады, осознав весь идиотизм вопроса, который только что задала.

– Жить будет, – заржал весельчак Паганель, – но не очень долго.

– Как? – охнула Ленка.

– А так.

– Что вы такое говорите? – не поверила Ленка.

– Алкоголизм, детонька, – это медленная смерть. Я вам как специалист говорю.

– А что же делать?

– Бежать, дорогая моя, бежать. И как можно скорее.

– Что вы имеете в виду?

– Спасайся, дура, – не выдержал доктор, – или он тебя утянет туда, куда Макар своих гусей не гонял.

– И что, совсем ничего нельзя сделать? – всхлипнула Ленка. – Закодировать там, задинамить, таблетку какую-нибудь вшить?

– Можно, но все равно не поможет.

– Ничто не поможет?

– Ничто и никто.

Ленкино смятое лицо еще больше скривилось, и по щекам потекли быстрые, еще не совсем трезвые слезы.

– Вот только если он сам... – пожалел ее Паганель.

– Что – сам? – встрепенулась Ленка.

– Я ведь, детонька, тоже алкоголик, – засмеялся врач, – с больш-и-им, представь себе, стажем.

– А по вам и не скажешь, – удивилась Ленка.

– Правильно! А спроси меня, почему?

– Почему?

– Потому что я уже восемь лет как в завязке!

– И как это вам удалось?

– Это долгая история...

– Ну хотя бы в двух-трех словах, – взмолилась Ленка.

Паганель хитро глянул на нее и, громко отхлебнув чай из блюдечка, потребовал ответа:

– Вот ты мне сначала скажи, почему у нас в России мужики все через одного алкоголики.

– Потому что козлы, – зло бросила Ленка.

– А я тебе предлагаю посмотреть на эту ситуацию с другой, оригинальной стороны. Поверь мне на слово, я долго об этом думал и вывел одну очень интересную закономерность. – Паганель подлил себе свежего чаю и продолжил: – У каждой отдельно взятой национальности есть своя, только ей присущая ролевая функция. Понимаешь?

– Не-а.

– Ну вот, например, если твой избранник американец, то деньги он зарабатывать умеет. Там куда ни плюнь – всюду сплошные финансисты, экономисты и банкиры. Склад ума у них такой, на бабки хваткий.

– У всех? – поинтересовалась Ленка.

– Почти.

– А вот если, скажем, я француза захочу?