Книга Шопинг-терапия, страница 66 – Роз Бейли

— Это мы о тебе говорим, — пошутил Ксавье.

А я чуть не плакала. Ксавье, мой приятель. Мой самый верный друг. Он хотел, чтобы мы были вместе, ну почти захотел. А я его отшила. Почему? Ну почему?

Опять же, потому что идиотка.

— Ты всегда был рядом, — сказала я. — А я нет. Я очень сожалею. — Тут эмоции захлестнули меня и вывели из равновесия.

— Ого, она что, плачет? — спросил Тревор. — Правда, плачет? Точно, плачет! Алана! Что с тобой, сестренка? — Он отвернулся. — Не переношу, когда они ревут.

— Пошли отсюда. — Ксавье обнял меня и новел к выходу.

Мы вышли на улицу, но он продолжал поддерживать меня.

— Можешь сама стоять? — спросил он.

— Конечно.

Тогда он выпустил меня, и я тут же свалилась на него, прижавшись к его крепкому поджарому телу, такому твердому, такому надежному.

Я тебя люблю. Я всегда тебя любила, только из упрямства не хотела этого показывать, даже сама от себя скрывала. Как глупо!

Слышал ли он меня? Он ничего не сказал, только глубоко вздохнул.

— Детка, тебе нужно домой, — сказал он.

— П-шли д-мой, — пробормотала я.

— Да, да, не волнуйся. — Он поддерживал меня. Моя опора.

Такси. И моя постель… Как я люблю свою постель!

Репутация — великое дело.

Когда я появилась на съемочной площадке сериала «Дни скорби», каждый старался подойти ко мне, поздороваться, объяснить, как и что, помочь мне освоиться. Я прошла мимо актеров, погруженных в чтение сценария, и они окликнули меня по имени и захлопали. Я приветствовала их, помахав рукой и чувствуя себя неловко, хотя мне это польстило. Охранник позвонил по телефону исполнительному продюсеру Данте Понса, и тот захотел немедленно встретиться со мной. Со мной! Да, великое дело репутация.

Я, чуть ли не танцуя, вошла к нему в кабинет, но потом вспомнила о своем новом имидже плохой девчонки и начала вести себя с «очаровательной развязностью», тем более что он пригласил режиссера Пайпера Робинсона, чтобы официально представить меня. Меня!

— Мы очень рады, что вы будете сниматься у нас. — Данте говорил это, слегка склонив голову набок, совсем как мой трехлетний племянник, который любит взирать на мир со стороны. — Должен вам сказать, вы широко известны как светская скандалистка и обидчица Деанны.

— Замечательно. — Я засмеялась. — Не уверена, что это хорошо, но мне хочется сыграть эту роль.

— Я только хотел спросить вас… — Пайпер замялся, но потом все-таки сказал: — Вы действительно толкнули Деанну в фонтан прошлым вечером? Вы ведь что-то праздновали там?

— Ну… — Я вспомнила совет Марчеллы: пусть они думают, что ты плохая девчонка. — Скажем так, Деанна на самом деле свалилась в фонтан. Нет, я ее не толкала — в это время я со столовым ножом в руках гонялась за Антонио Лопесом.

Они от души посмеялись над этой картинкой.

— Мы прекрасно сработаемся, — сказал Данте, склонив голову набок. — Большинство серий снимает Пайпер, и все мы — одна небольшая, но дружная семья. Жаль, что сценаристы отвели вам только две недели, но, если все пойдет хорошо, мы попросим их придумать что-нибудь поинтересней для вас.

— Вы ведь всегда сможете воскреснуть, — заметил Пайпер. — По-моему, ваше тело не находят, когда вы погибаете на следующей неделе. Не так ли?

— Нет, не находят, — заверил нас Данте. — Думаю, можете рассчитывать на долгосрочную перспективу. Мой заместитель проводит вас в вашу гримерную. Да, мы выделили лимузин с водителем, чтобы вас доставляли на студию и отвозили домой. Нельзя допускать, чтобы наша звезда блуждала в метро.

— Звучит неплохо, — небрежно заметила я, подавляя неуместное желание вскочить и сплясать веселый танец прямо в кабинете Данте.

Если все пойдет хорошо… Неужели Данте это на самом деле сказал?

О, если я получу постоянную роль в этом сериале, Деанна просто лопнет от злости!

Лучший способ отомстить — это добиться успеха.

Вы когда-нибудь мучились с похмелья весь август?

Ну, не то чтобы весь месяц, но денек-другой, а когда мне стало лучше, то я ясно представила себе, что последствия разгульной ночи мне придется расхлебывать до конца лета. Мои родители увидели в газете фотографию, где я стою у оскароносного фонтана, откуда Деанна грозит мне кулаком. Неплохой снимок, прямо скажем. Правда, я там улыбаюсь несколько зловеще, но в целом выгляжу намного привлекательнее мокрой Деанны.

Папа был вне себя и рычал от ярости.

— Недостойно унижать имя Маршалл-Хьюз скандальной известностью!

Можно подумать, я не понимаю?

Мне хотелось спросить его, с каких это пор представитель семейства Маршалл-Хьюз читает «Новости «мыльных опер»» — ведь это фото было опубликовано отнюдь не на страницах «Таймс», — но я вовремя вспомнила, что судье вопросов не задают.

Потом я в последний раз пришла в «ЛА Минут», где получила последний чек и попрощалась с сотрудниками.

— Ты была лучше всех! — Сейдж плаката у меня на плече. — Благодаря тебе мы носим эту потрясающую форму, а ресторан работает как швейцарские часы. Жаль, что все так вышло с Деанной. Я чувствую, что в этом есть и моя доля вины.

— Твоей вины здесь нет, — заверила я ее. — Ты все сделала правильно. Кто может предугадать, куда занесет таких дамочек, как Деанна?

Больше всех был расстроен Минут-мен.

— Нам будет тебя очень не хватать, — сказал он. — Жаль, что я не могу тебя оставить, но толкнуть знаменитость в фонтан…

— Я понимаю.

Деанна пригрозила подать на ресторан в суд, если меня не уволят. Понятно, что моя работа в «ЛА Минут» на этом закончилась.

— Но могу предложить тебе должность портнихи, — сказал Минут-мен. — Парни жалуются на свои рубашки. По-моему, они просто завидуют девочкам. Через две недели к нам придут делать материал для «Вэнити фэар», и я хочу, чтобы к тому времени у ребят появилась новая форма. Как, сможешь?

— В общем идея мне нравится, — сказала я ему. Перед уходом я сняла мерки с нескольких парней — мы при этом вовсю повеселились — и отправилась прямиком в «Швейный квартал» [22] . Большинство расположенных там магазинов не работает с частными клиентами, но, когда я занималась формой для девушек, мне удалось заключить там несколько довольно выгодных сделок.