Книга Мельница на лугу, страница 25 – Джейн Донелли

– Хорошая идея, – приветствовала Эмма. – Мы все должны носить медальоны, чтобы было видно, с кем можно говорить, а кому хочется одиночества. – Соверен! – признала она характерный разрез глаз. – Почему ее зовут Соверен?

– Она носит кольцо с совереном. Разве вы не заметили?

– Нет.

Он сделал набросок Соверен немного большего размера – светлые волосы, которые, казалось, стрижены секатором.

– Вы не видите то, что происходит у вас под носом.

Она сказала легко:

– Такая куча всего произошла в тот вечер! Я так много увидела. Хамстер – рыжеволосый, и нос у него дергается, за это-то он получил свою кличку. Настоящий Полишинель. Бет, я предполагаю, сокращение от Элизабет.

– Бет – Мэрилин Десири. Друзья прозвали ее Бет. Узнав ее получше, вы заметите, что это ей подходит.

– Как я узнаю ее лучше?

– Мир тесен, – заметил Корби. Но Эмма в ближайшее время не собиралась на ярмарку.

Дальше Корби изобразил Кита и Крисси. Эмма с удивлением следила, как на чистом листе бумаги появляются знакомые черты. Но когда стала появляться характерная линия носа Хардичей, она сказала:

– Не знаю.

– Вы не можете определить, кто это? – Марк или Сара, имел в виду он.

– Пока не ясно.

Корби усмехнулся:

– Не волнуйтесь, это не портреты. Только кожа и кости.

Зеленая трава Реонского холма скрывала тайны истории. Она смотрела на клочки бумаги и думала, что у него получаются превосходные портреты. Сказала:

– Боже мой, ну и здорово!

Он улыбнулся:

– Вот уж не ожидал, что вы мне это скажете, мой цветочек.

– Это не относится к вашему характеру. – Она снова взяла набросок Кита и Крисси. Его стоило вставить в рамку. Да все эти рисунки можно было смело вставлять в рамки. Ей хотелось, чтобы ее отец увидел их, потому что она рассказывала ему про ярмарку и про личности оттуда. – И какой же вы цветочек имеете в виду? – спросила она требовательно.

Корби сказал тихо:

– Ну уж не пластмассовые розы, конечно.

Она могла бы не заметить этого или сказать снова: «Который же?» Но не сказала ничего, потому что кто-то постучал в дверь.

Ее будто облили холодной водой, отрезвив внезапно. Она поправила руками волосы, будто они растрепаны и их необходимо было причесать.

– Это шпион? – игриво спросил Корби.

Почему бы ей здесь не сидеть, она не чувствовала вины за собой. Улыбаясь, она ответила: – Откройте, посмотрим. Но он все еще сидел, смотря на нее.

– Я спрятал бы вас под кровать, – сказал он, – но это не та кровать, чтобы можно было прятаться.

– И не та ситуация, – продолжила она. Идя за Корби, она сказала безразлично: – Мне надо уходить. Я обещала заглянуть к Крисси, она, наверное, уже беспокоится.

Крисси не беспокоилась. Она знала. Это она стучала в дверь. Эмма уже спускалась с лестницы, когда Корби открыл дверь. Голос Крисси звучал обвиняюще:

– Папа сказал, что Эмма пошла к вам.

– Правильно, – сказал Корби. – Вы войдете?

– Нет, спасибо! – Это прозвучало так, будто за порогом ее ждала гибель.

Эмма подошла к открытой двери и начала было извиняться:

– Я и не заметила, как пролетело время.

Крисси свирепо взглянула на нее.

– До свидания, – сказала Эмма Корби.

Он тоже попрощался.

Крисси молчала, пока они не достигли ворот. Затем зашипела:

– Сумасшедшая!

Злая и разъяренная, Крисси была довольно забавна. Эмма спросила немного неуверенно:

– Ты что, думаешь, спасла меня от участи хуже, чем смерть?

Крисси остановилась, руки в боки:

– Не ты ли просила меня ничего не говорить в конюшне, чтобы не дать повода заподозрить тебя в излишней близости с ним?

– Да, – согласилась Эмма. – Только…

– Право, – сказала Крисси. – Я работаю на господина Хардича и расскажу тебе, если он заподозрит тебя в заигрывании с Корби…

– Я не заигрываю.

– Он не выносит Корби Кемпсона. На твоем месте я за милю обходила бы этого человека.

– Я относила газету, – сказала Эмма.

– Для папы. Я знаю. Все можно свалить на папу. Он мог бы продать дом и циклопу.

– Корби – циклоп? – оправдывалась Эмма.

Крисси фыркнула насмешливо:

– Ты можешь смеяться. Кит смеется.

– Но я не смеюсь, – возразила Эмма.

Они зашли в дом за купленной Эммой косметикой. Затем пошли на квартиру к Крисси. На полпути к ней Крисси сказала:

– Извини, если я сорвалась. Я не люблю его.

– Спасибо, что увела меня. – В этом не было необходимости, однако все выглядело трогательно. Крисси примчалась спасать Эмму.

Квартира сейчас смотрелась более обжитой. Появился некоторый беспорядок – разбросанные шлепанцы и газеты, куча неглаженого белья, заброшенная в буфет. Крисси скривилась:

– Некуда положить вещи. Благодарю Бога, что работаю на открытом воздухе. Если бы я торчала в этой тесноте весь день, я бы померла. – Стоя в дверном проеме кухоньки, она сказала: – Кит принесет рыбу и чипсы на ужин, нормально?

– Прекрасно! – одобрила Эмма. И занялась наложением химического раствора на волосы Крисси.

– Эмми, – сказала Крисси, – что касается Корби.

– О, опять! – вздохнула Эмма.

– Мне кажется, господин Хардич знает кое-что о нем. Дело не только в покупке земли. Нам приказано не подпускать его к конюшням и к дому.

– Он хотел войти в конюшни?

– Я не знаю, – сказала Крисси, – но я буду держаться подальше от него, Эмми. Господин Хардич – прекрасный человек, я доверяю его суждениям о людях, и, если он к кому-то плохо относится, значит, у него есть основания.

– Корби тоже не любит Марка, – сказала Эмма тихо.

– Не думаю, – объяснила Крисси. – Он просто ревнует.

– Может быть, – сказала Эмма.

В коробке, которую Кит, когда пришел домой, поставил на стол, была кукла-невеста.

– Это на день рождения Мэнди, – объяснила Крисси.

«Розовый медведь Тэдди», – вспомнила Эмма и спросила:

– Когда?

– Послезавтра, – сказала Крисси. – Кстати, на почте продают хорошие книги. Она хорошо читает и любит их.

– Купите одну от меня? – спросила Эмма. – Вы знаете, что ей хотелось бы. – Сказав это, она поняла, что рада такому повороту. Мэнди хочет книгу, и не придется отдавать этого смешного медведя Тэдди.