Книга Пробуждение, страница 26 – Мэри Смит

Несколько дней Джейн провела за пределами ранчо — она отправилась на отдаленные фермы, чтобы, набравшись новых впечатлений, изложить их в книге. Машина вела себя лучше некуда. Вернувшись, Джейн взахлеб рассказывала Харви об увиденном. Он слушал с интересом, задавал вопросы, и Джейн была благодарна ему за то, что он проявляет внимание к ее работе, интересуется ее чувствами и мнениями.

— И тем не менее я рада, что наконец-то оказалась дома, — призналась Джейн, когда они легли спать.

— Ммм… я тоже.

— Как забавно… — пробормотала Джейн, — чувствовать себя как дома там, где еще несколько месяцев назад тебя просто не было.

— Не очень-то привыкай к этому, — посоветовал Харви.

— Почему? Мне нравятся эти места.

— Через несколько месяцев ты уедешь.

Джейн вздохнула.

— А может быть, нет. Может быть, я останусь здесь, напишу свою книгу, буду часто заниматься с тобой любовью, стану настоящей женщиной-ранчеро. Неплохая идея, а?

Харви приподнялся, опершись на локоть, и с усмешкой взглянул на нее.

— Прекрасная идея, но только рано или поздно ты начнешь тосковать о прелестях больших городов.

— Ну уж! — фыркнула Джейн. — Смог, суета, маленькие квартирки, уличные пробки… Не дождешься.

— А кто-то недавно говорил, что Лондон замечательный город, без которого трудно прожить.

Джейн взглянула на него невинными глазами.

— А разве это была я? И я так говорила?

— Говорила, говорила…

— Не помню, — солгала она.

— Театры. Музеи. Великолепные магазины. Рестораны для гурманов. Кипучая общественная жизнь, — перечислял Харви.

— Ах, это?.. — пренебрежительно бросила она.

— Да, это. Еще пара месяцев — и тебе захочется вернуться к благам цивилизации.

Джейн положила руки под голову и уставилась в потолок.

— Ну что ж, — сказала она, — если это случится, я сяду на самолет и вернусь. Рейсы в Лондон каждый день, так что — никаких сложностей.

— Да, ты свободная женщина.

— А если так, — Джейн повернула голову и одарила Харви широкой улыбкой, — я найду себе другого любовника, возможно, более интересного. Что ты об этом думаешь? Может быть, лингвиста, или дантиста, или…

Харви склонился над ней и закрыл ей рот поцелуем.

— Заткнись, — добродушно проворчал он.

Джейн рассмеялась.

— К сожалению, в моей душе ни одна струна не отзывается сейчас на городскую жизнь.

В ней один только страх, ничего более, мысленно закончила она. Что, если произойдет, как с Марджори и Харви никогда не откроет мне свое сердце? Что, если все плохо закончится? Нет, нет, нет…

Джейн отринула все страхи и, наслаждаясь прикосновениями рук и губ Харви, отправилась в тот мир, где все — безбрежная радость и безмерное счастье.

— У тебя есть твои детские фотографии, Харви? — как-то вечером спросила Джейн.

— Где-то есть. А что?

— Хочу посмотреть, как ты тогда выглядел. — Странно, но она никак не могла представить Харви маленьким мальчиком, свободным, счастливым, играющим с собаками, плескающимся в лужах. — У тебя есть фотоальбомы?

— Альбомов нет. Где-то лежит коробка с фотографиями.

Нет альбомов? Почему? — удивилась Джейн, но спрашивать не осмелилась.

— Ты не возражаешь, если я взгляну на них? — осторожно попросила она.

Харви пожал плечами, его лицо стало непроницаемым.

— Хорошо, будет время — поищу.

Джейн поняла, что он не в восторге, но благопристойного повода отказать сразу не нашел. Харви явно не хотел, чтобы она знала о нем слишком много, приближалась к нему слишком близко.

— Да-да, конечно, — легким тоном подхватила она. — Как-нибудь потом.

Ночью, положив голову на грудь Харви, Джейн спросила:

— Ты помнишь вечеринку у Маргарет?

Джейн не могла объяснить, почему у нее вдруг возникло желание довести до его сведения то, что она тогда узнала.

— И что же?

— Маргарет показала мне фотографию твоей матери. — Джейн подождала ответа, однако Харви молчал. — Не знаю почему, но я думала, твоя мать умерла, — сказала она мягко.

— Она не умерла, она уехала, и случилось это много лет назад. На этих сборищах люди черт знает сколько болтают!

— Почему ты никогда не говоришь о своей матери? — спросила Джейн, сделав вид, что не заметила его раздражения.

— Потому что не хочу.

— Ты ее видел когда-нибудь после того, как она покинула Австралию?

— Нет. И я буду тебе очень признателен, если ты не станешь обращать внимания на все сплетни, которые услышишь.

Харви встал с кровати и подошел к окну. Приоткрыл створку.

— Тебе не холодно?

Если и холодно, то только не от свежего воздуха, подумала Джейн и ответила:

— Нет-нет, наоборот, так гораздо приятнее.

Жизнь была простой и счастливой до тех пор, пока она не спрашивала Харви о чем-то сугубо личном: о его прошлом, о его матери. А он в свою очередь тоже почти никогда не интересовался прошлым Джейн, как будто ему было важно лишь то, что происходит сегодня.

Харви вернулся в кровать, и какое-то время они лежали, не произнося ни слова.

— Извини, если мой вопрос тебя огорчил, — сказала наконец Джейн. — Просто… я до сих пор скучаю по своим родителям. Я отдала бы все, лишь вернуть их. Мне хотелось бы… мне просто хотелось лучше понять тебя.

Джейн почувствовала, как Харви потянулся к ней. Она нашла его руку и сжала ее. Он придвинулся ближе, обнял ее и стал целовать. Джейн закрыла глаза и отдалась его нежности, своей любви к нему. Его поцелуи, легкие, нежные, спускались все ниже — от губ к подбородку, к шее, к груди… Харви ласкал каждый дюйм ее тела, гладил, пробовал на вкус… Он не торопился, словно хотел навсегда запомнить запах и вкус Джейн.

Она таяла под его ласками и возвращала их Харви, чувствуя, как нарастает в ней томительное желание, и в то же время ощущала той своей частью, что жила будто отдельно от нее, некую печаль, какую-то странную тоску в ласках Харви.

Он заснул, а Джейн долго не смыкала глаз и думала, думала… В постели она чувствовала себя близкой Харви, и эта близость не имела ничего общего с его словами, с воспоминаниями и с тем, что за ними стояло. В постели они принадлежали только друг другу. Лежа в объятиях Харви, Джейн ощущала это каждой клеточкой своего тела. Но иногда днем она смотрела на Харви и видела между ними огромную зияющую пустоту, и тогда ей грезилось нечто ужасное.

Джейн задумалась о Марджори, о женщине, которая любила Харви, и о причинах, заставивших ее уйти. И на нее опять набросился страх, горячий и мучительный.