Книга Ночь, которая решила все, страница 9 – Карен Роуз Смит

— Ты ни с кем до этого не жил? Он покачал головой и, протянув руку, погладил ее щеку:

— Я не могу забыть Рождество, Оливия, и, принимая во внимание результат, несколько… растерян.

От прикосновения его пальцев у Оливии захватило дух, но усилием воли она овладела собой.

— А ты совсем не страшный, когда не такой самоуверенный.

— Я кажусь тебе страшным? — переспросил он с улыбкой, приблизив свои губы к ее губам. — Не бойся меня, Оливия, я просто хочу поцеловать тебя.

Возбуждение ее было настолько сильным, что Оливия не могла произнести ни слова. Она потянулась к нему, их губы встретились, и он понял она тоже хочет этого поцелуя.

Лукас обнял ее. Когда его язык начал уговаривать ее губы раскрыться, она поняла, к чему это приведет. Но Лукас не давал ей возможности ни думать, ни анализировать. Ее чувства завертелись, подобно песку в вихре урагана. Как и тогда в Рождество, сила его страсти передалась ей. Оливия совсем потеряла голову. Ее рука скользнула к его плечу, ощущая через рубашку жар разгоряченного тела. Когда Лукас протолкнул язык ей в рот, она вздрогнула от возбуждения и удовольствия. Но она еще не знает его. И если не остановится сейчас…

Ее рука соскользнула ему на грудь; слегка оттолкнув его, она отстранилась.

— Я обещал, что наши отношения будут платоническими, да? — хрипло произнес он. Его голос был таким сексуальным и опьяняющим, глаза горели таким желанием!

— Мы не должны, — она выскользнула из его объятий и встала.

— В самом деле?

— Я не позволю, чтобы вожделение разрушило мою жизнь, Лукас. Слишком многим я рискую.

— А я — нет? Ладно, если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, я не буду, — зло сказал он и встал.

— Лукас…

Но он уже направился в кухню.

Вздохнув, она дала себе слово впредь быть более осторожной, не допускать никаких объятий и поцелуев.

Оливия понимала, что сейчас лучше отступить, объяснять что-то или выяснять не стоит. Лукас, очевидно, разозлился, но ничего не поделаешь. Если когда-нибудь они станут предаваться любви, то происходить это будет спокойно, без спешки, без опасений за последствия. Она должна быть уверена в нем.

Оливия долго принимала душ. Память о его поцелуе не давала покоя. После душа она устроилась с работой у себя в комнате, в кресле. Оливия слышала, как Лукас поднялся по ступенькам к себе и со щелчком закрыл дверь. Сосредоточиться на работе она не смогла — мешали мысли об их разговоре и о его неожиданном признании. И тут Оливия вспомнила, что Лукасу звонили. Надо сказать ему об этом.

Накинув халат, Оливия пожалела, что у нее нет другого, более длинного и плотного. Она уже подумала, не одеться ли полностью, но решила, что это будет выглядеть глупо. Сердце заколотилось, когда она вышла в холл и постучала в его дверь.

Лукас открыл, и у Оливии перехватило дыхание. На нем были лишь короткие черные шелковые шорты. Как завороженная, она не могла оторвать взгляд от кучерявых темно-русых волос на его груди. А подняв наконец глаза, увидела, что Лукас озадаченно наблюдает за ней.

— Я… э-э-э… забыла тебе кое-что сказать. — Лукас молчал. Заставив себя сконцентрироваться на цели своего прихода, Оливия продолжила:

— Тебе звонили. Женщина. Она не назвала себя, но сказала, чтобы ты перезвонил на ранчо.

— Хорошо, — ответил он коротко, словно его оторвали от какого-то дела.

— Лукас…

— Мне нужно позвонить, Оливия. В следующий раз просто оставь записку на холодильнике.

Оливия вернулась в свою комнату, не понимая, что ее так расстроило и почему ей хочется плакать.

Оливия собрала записи, которые сделала за это утро, и отнесла их на стол Стенли. И он, и Джун ушли на ланч. В этот момент в офис заглянула Молли.

— Ты идешь на ланч?

Оливия покачала головой. Все утро ее мучила тошнота, более сильная, чем обычно. Даже сама мысль о еде…

— Нет, спасибо.

— Оливия, ты такая бледная. Что мне сделать для тебя? Может, принести содовой?

Оливия опять покачала головой и наклонилась к нижнему ящику стола, чтобы убрать документы в папку.

— Я плохо спала сегодня.

— Ты должна заботиться о себе. Может, я к тебе заеду, и мы поужинаем вместе?

Молли — хороший, надежный друг, ей можно довериться. Быстро встав, Оливия направилась к двери, чтобы закрыть ее, и тут у нее закружилась голова. Сделав глубокий вдох, она сказала:

— Я переехала к Лукасу.

— Переехала?

— Это тест на совместимость. Мы. — В ее ушах зазвенело, и перед глазами появились маленькие черные точки. — Мы…

Все поплыло перед глазами, и Оливия схватилась за край стола, чтобы не упасть.

— Оливия! — Молли подхватила ее за талию и поддернула ногой стул. Оливия села и согнулась пополам. — Я звоню Лукасу! — решительно заявила подруга.

— Нет! — Сегодня Лукас опять уехал прежде, чем Оливия проснулась. Она не знала, в офисе ли он, и хочет ли, чтобы его беспокоили.

Но Молли уже направилась к телефону. Набирая номер, она твердо заявила:

— Тебе нужно поехать домой, полежать с поднятыми ногами и расслабиться, — и после паузы продолжила:

— Мистер Хантер, это Молли Доил. Я сейчас с Оливией, она себя плохо чувствует. Мы в офисе мистера Уиткомба.

Оливия попыталась поднять голову, но волна тошноты накатила на нее опять.

Через несколько минут дверь открылась, и в комнату большими шагами вошел Лукас. Оливия могла видеть только его ноги, но она знала, это его ноги.

— Что случилось?

— У меня всего лишь немного кружится голова, — .отозвалась Оливия.

— Я отвезу тебя к врачу.

— Не надо. Это пройдет. Я не позавтракала. Он присел на корточки рядом с ней:

— И на ланч не ходила?

— Лукас, я не могу есть, — она говорила в пол, потому что от любого движения у нее начинала кружиться голова.

— Вы не могли бы принести холодное мокрое полотенце?

Лукас, вероятно, обращался в Молли, потому что ее подруга тут же вышла.

Лукас обнял ее. Его тело было сильным и крепким, а объятие таким надежным и успокаивающим, что Оливия перестала бороться с приступами головокружения, у нее на лбу выступил пот. Лукас отвел ей волосы со лба, и воздух немного охладил лицо. Молли возвратилась, и Оливия почувствовала прикосновение холодного полотенца к затылку. Через несколько минут черные точки перед глазами исчезли, звон в ушах утих.

Когда она подняла голову, лицо Лукаса оказалось совсем близко.

— Лучше? — спросил он. Оливия кивнула.