Книга Загадка кольца с изумрудом, страница 25 – Лорен Уиллиг

— Что? — задыхаясь от страдания, отозвалась Летти.

— Вы окунули волосы в бренди.

— Ой! — Большая прядь, выбившаяся из прически, и правда упала в бокал. Генриетта встала и предусмотрительно отошла на несколько шагов в сторону, когда Летти подняла голову, забрызгивая все вокруг бренди, и уставилась осовелым взглядом на свои мокрые волосы. — Как же так вышло?

Генриетта встревоженно взглянула на мужа. Майлз же смотрел на распустившиеся волосы Летти скорее с любопытством.

— Летти, дорогая. — Генриетта села перед Летти на корточки. — Может, сегодня переночуете у нас? Чтобы не оставаться здесь совсем одной?

— Нет. — Летти решительно покачала головой. Произнесенное слово прозвучало уместно и на диво приятно, потому она повторила: — Нет. Я… — Проклятие! Следовало ответить давным-давно заученной фразой. Куда они все подевались? — Не волнуйтесь за меня. Все будет хорошо.

Ага, вспомнила! Летти почувствовала себя так, будто совершила подвиг, только пол под ногами почему-то закачался. Чудно — ни разу до этой минуты ее взгляд не останавливался на собственных туфлях. Какие красивые розовые ленты! Восхитительные розовые ленты. Розовые ленты на свадебных туфлях — для ненастоящей свадьбы. Глаза вдруг затуманились, и Летти сильно зажмурилась, чтобы слезы не выкатились наружу. Уловка помогла. Когда она раскрыла глаза, то увидела все вокруг сквозь дымку, будто заглядывала в освещенную комнату с зимнего морозца через заиндевелое окно, но слез больше не было.

Где-то над ее головой тихо беседовали Доррингтоны. Тихо настолько, что Летти улавливала лишь обрывки фраз.

— …ничего не поделаешь… — произнес Майлз.

— …нельзя ее оставлять… — ответила Генриетта.

Здоровяк Доррингтон, загораживая собой свет, встал прямо перед Летти и посмотрел на нее взглядом знатока:

— Утром голова у вас, леди Пинчингдейл, будет раскалываться от боли.

Летти услышала лишь два слова и поспешила возразить:

— Никакая я не леди Пинчингдейл. Произошло… — Она хотела сказать «недоразумение», но, трижды попытавшись, так и не смогла выговорить слишком длинное слово, потому нашла ему замену: — Ошибка.

Генриетта осторожно коснулась ее волос и сказала мужу:

— Когда Джефф вернется, убью его, честное слово.

— Не шути так, Генриетта, — вполголоса проговорил Майлз, но Летти все слышала. — Охотники его убить отыщутся и без тебя. Сама знаешь: Джефф не мог поступить иначе.

— Я не о том, — исполненным негодования голосом ответила Генриетта. — А вот об этом.

Майлз обнял жену за плечи, и Летти вдруг стало нестерпимо холодно, хоть в канделябре, до которого было рукой подать, горели все свечи, а грудь согревало бренди.

— Положение на редкость скверное, с какой стороны ни посмотри, но что мы можем сделать? Уверяю тебя, Джефф, едва вернется, придумает, как все уладить.

— Надеюсь. — Леди Генриетта вздохнула.

Летти вдруг осенило.

— Пожалуйста, — воскликнула она, хватая Генриетту за руку, — не могли бы вы… никому не рассказывать, что он уехал?

Генриетта не стала задавать вопросов. Лишь немного склонила голову набок и на мгновение-другое задумалась.

— Мы скажем, что вы оба уже поднялись наверх и просили не беспокоить. Пусть будет о чем посудачить сплетникам, — победно заключила она, весьма довольная собой.

— А завтра что? — спросил Майлз. — Когда все увидят, что Джеффа нет, а его жена здесь?

— Эх! — Радость исчезла с лица леди Генриетты. — Может, все же поедем к нам? Мы бы вас спрятали…

— На два месяца? — перебил ее Майлз.

— Два месяца? — переспросила Летти, недоумевая, почему язык у нее во рту стал вдруг таким огромным. — Полагаете, лорда Пинчингдейла не будет целых два месяца?

— По меньшей мере.

— Добираться до Дублина — три дня, — принялась спорить Генриетта.

— Это в хорошую погоду, — возразил Майлз. — А на поиски лошади потребуется немало времени.

— Я подумала, он поехал за какой-то определенной лошадью, — растерянно пробормотала Летти, все еще сомневаясь, что ее не дурачат. Конечно, она была признательна Доррингтонам за то, что те не говорили ей прямо: «Лорд Пинчингдейл не желает вас видеть», — однако в своих стараниях они выглядели несколько смешно.

— Вокруг этой лошади сплошные загадки, — произнесла леди Генриетта, странно кривя губы.

Задавать слишком много вопросов людям, что так стараются тебе помочь, было неучтиво. Летти выудила волосок, плававший на поверхности бренди, задумчиво всмотрелась в жидкость и вылила все до последней капли в рот.

— О, дорогая! — воскликнула леди Генриетта, с опозданием забирая у нее бокал. — Вы уверены, что хотите остаться здесь одна-одинешенька?

Летти кивнула, и кабинет закачался вместе с ее головой.

— Я заеду к вам завтра, — пообещала Генриетта, — и мы вместе придумаем, что вы будете говорить. Помните: вы в беде не одна, верно ведь, Майлз?

— Совершенно верно! — мгновенно отозвались все три мистера Доррингтона.

— Благодарю вас, — прошептала Летти, но за Доррингтонами уже закрывалась дверь. Летти осталась наедине с тенями меж книг ее мужа. В углу белел бюст, определенно некоего римлянина, но Летти не слишком ими увлекалась и не знала, кто перед ней. Догадывалась лишь, что человек он был выдающийся. Впрочем, римляне все чем-нибудь да прославились. Или не все, но людей неприметных не стали бы увековечивать в камне.

Держа в руке свечу и хватаясь за книги на полке, чтобы не упасть, она осторожно подошла к мраморной голове. Розовые туфли, хоть и ужасно красивые, как будто потяжелели, и ходить в них стало как-то неловко. Летти остановилась перед бюстом и, слегка покачиваясь, посветила в большие пустые глаза.

— Как по-вашему, что мне делать? — спросила она.

Римлянин лишь с презрением на нее посмотрел, напомнив мужа. Летти испугалась. Забавно, но и нос у мраморной головы был такой же — характерно продолговатый, с тонкой переносицей.

— Оставаться здесь нельзя, — пробормотала Летти, качая головой римлянину, который понимающе закачал головой в ответ. Если она останется, миссис Понсонби с ума сойдет от радости. «Несчастная Летти Олсуорси — не успела выйти замуж, как муж сбежал от нее! Вы слышали, дорогуша, он уехал в Ирландию, да, да, в Ирландию — не мог больше ни минуты терпеть жену рядом с собой. Но его можно понять — ведь она серая мышка, сами знаете. Впрочем, не это главное, а ее бессовестная выходка — слышали? Да как же так? Кругом только об этом и твердят! Неудивительно, что он уехал…»

— Но ведь я не нарочно! — воскликнула Летти, затыкая уши, чтобы не слышать злобных шепчущих голосов. — Не нарочно!

Надо во что бы то ни стало рассказать ему правду, убедить в том, что ничего дурного у нее и в мыслях не было, что она, так же как и он, стала жертвой обстоятельств. Произошло жуткое недоразумение. Конечно, лорд Пинчингдейл ей поверит, только бы выдался случай побеседовать с ним…