Онлайн книга «История жизни венской проститутки, рассказанная ею самой. Книга 1»
|
Однако по утрам отец тоже, чаще всего, расположен был меня обласкать и, прежде чем покинуть дом, ещё немного поиграть со мной. На это его провоцировало не в последнюю очередь то обстоятельство, что пока он одевался, умывался и завтракал, я, как правило, расхаживала в рубашке, или же только в нижней юбке и рубашке. Однажды утром помнится мне, в четверг, когда мы с воскресного утра ничего друг с другом не предпринимали, отец всё время норовил ухватить меня за грудь, отчего я пришла в крайнее возбуждение. Я стала нарочно ещё больше его подзадоривать, и в нём не на шутку взыграла похоть. Наконец, когда он умылся, а я как раз собиралась проветрить постельные принадлежности, отец поймал меня, когда мне нужно было пройти мимо него, забрался мне в вырез рубашки и принялся угощаться моими малинами, которые налились соком. В этот момент я с превеликим удовольствием отдалась бы ему, и поскольку он стоял передо мною в подштанниках, я приступила к активным действиям, схватив за голову его стоящего фехтовальщика. Таким образом, мы несколько секунд тёрли друг друга в тех местах, где нам было всего приятнее, пока отец опрометчиво не бросил меня на кровать, и я столь же опрометчиво не возжелала получить на завтрак сосиску быстрого приготовления. Но едва он поднял мне юбки и навалился на меня, как отворил дверь Рудольф. – О, пардон! – произнёс он и отпрянул назад. Мы в немом ужасе уставились друг на друга. Отец тотчас же вышел на кухню, и я услышала, как через некоторое время он произнёс там: – Девчонку приходится силком вытаскивать из постели, иначе она никогда не встанет. Рудольф в ответ засмеялся. Вернувшись в комнату, отец успокаивающе сказал мне: – Он совершенно ничего не видел. Я ничего не ответила, однако была слишком уверена в обратном. Ибо стоило отцу уйти из дома, как Рудольф ворвался ко мне в комнату. – Ну, – грубо набросился он на меня, – сегодня отец, вероятно, тоже всего лишь хотел, чтобы ты тщательнее умылась? Поскольку он застал меня ещё в рубашке, я прикрыла грудь носовым платком. Он вырвал его у меня из рук. – Не строй из себя дурочку, – засмеялся он, и я только сейчас заметила, что он обратился ко мне на «ты». – Разве мы с вами пили на брудершафт, – напустилась я на него. – Не много для меня чести пить с малолетней блядью, которая сношается с собственным отцом. – Вовсе мы не сношались, – возразила я. – Заткни пасть! – крикнул он мне. – Может, будешь спорить со мной о том, что я видел своими глазами? – Ничего вы не видели. – Неужели? А разве он не лежал на тебе, когда я вошёл в комнату, и разве он не задрал тебе ночную рубашку? – Нет, – сказала я, но уже не очень уверенно. – Вот как? Нет! – Он подошёл ближе. – Тогда я скажу тебе, что сам видел. Я прежде снаружи поглядел, как он у тебя по всякому под рубашкой елозил, не так? И знаешь, что я ещё видел? Я в страхе смотрела на него. – Я видел, – резким тоном продолжал он, – как ты вытащила у него хвост из штанов… а потом он поволок тебя на кровать. Я была раздавлена. – Ну, – расхохотался он и схватил меня за подбородок, так что я не могла не поднять на него глаза, – или, скажешь, это тоже неправда? Я потупила перед ним взор и молчала. – Так, – решительно произнёс он, – и поскольку фройляйн Пепи вела себя по отношению ко мне нагло и дерзко, я немедленно отправляюсь в полицию и заявляю там обо всей истории. К подобному развороту событий я была не готова. Меня охватил жуткий страх. Он наслаждался моим бессилием и ещё больше терзал меня: – Вас обоих посадят за решётку… тебя и твоего бравого папашу! – Нет! – вырвалось у меня. – Нет? – переспросил он. – Нет? А вот мы это вскоре узнаем, если потребуется, то я ведь и под присягой могу подтвердить то, что видел. С этими словами он направился, было, к выходу: – А теперь я пойду… Я бросилась между ним и дверью. – Прошу вас, – смущённо пролепетала я. – Здесь вообще и просить больше не о чем. – Он собрался взяться за дверную ручку. Я широко раскинула руки, преграждая ему дорогу: – Прошу вас. – О чём просишь-то? – язвительно откликнулся он. Я прошептала: – Я прошу вас… господин Рудольф, извинить меня за то… что я была дерзка с вами… – Ага, – торжествуя, вскричал он, – что это теперь вдруг, а? Я продолжала настойчивей: – Пожалуйста, господин Рудольф, не ходите в полицию, прошу вас. – Ну, нет уж, – пригрозил он, – я непременно пойду в полицию, как пить дать! Я залилась слезами. – Прошу вас, господин Рудольф, не ходите, я же ни в чём не виновата. – В чём ты не виновата? – В том… что отец меня… – Неужели? – сказал он и вплотную наклонился ко мне. – А разве ты не виновата в том, что оттолкнула меня в тот день, когда я хотел тебя немножко потрогать? Он слегка коснулся моей груди. – Я никогда больше так не сделаю, – плакала я. – В таком случае, ты позволишь мне сейчас поиграть титьками, а? – Да, господин Рудольф. Он сдёрнул с меня рубашку, взял мои груди в руки и указательными пальцами поиграл сосками. – Теперь я имею право делать это, а? – насмешливо спросил он. – Да, да, – сказала я, покорно предоставив себя обстоятельствам. Он стоя потёрся ширинкой о мою плюшку: – А эту там… – выжидательным тоном поинтересовался он, – её я теперь тоже имею право… а? – Да, господин Рудольф. Я утратила всякую волю. – Неужели? – осклабился он. – Так, может, ты ещё хотела бы, чтобы я тебя посношал? Для меня это было единственным спасением: – Да, господин Рудольф. – А я вовсе не желаю тебя сношать, – со смехом воскликнул он, – я желаю только пойти в полицию. Я заплакала навзрыд. А он продолжал: – Разве что ты сама меня хорошенько попросишь тебя отпудрить, а? – Я очень прошу, господин Рудольф. – Погоди-ка. Он быстрее заиграл моей грудью. – Прошу вас… – повторила я. – Ну, продолжай же, – крикнул он и ткнул меня под живот. – Я прошу… господина Рудольфа… меня отпудрить… – послушно произнесла я. |