Книга Просто скажи "да", страница 17 – Мирра Блайт

Не глядя на него, Мей мягко произнесла:

— Спасибо за то, что ты здесь. Не знаю, что бы мы без тебя делали.

Эндрю словно ударили поддых, и прошло немало времени, прежде чем он смог заговорить. И еще он понял, что настало время и ему проявить хоть каплю честности.

— А я не знаю, что делал бы без тебя, Мей, — тихо произнес Эндрю. — Спасибо тебе за то, что подарила мне сына.

Она подняла на него глаза, в которых блестели слезы. А улыбающиеся губы слегка дрожали, когда Мей ласково погладила головку ребенка.

— Пожалуйста.

Этой ночью Эндрю вообще не сомкнул глаз, хотя и мог себе это позволить. Мать и сын заснули в шезлонге, им было так удобно и уютно, что Эндрю не решился будить их. Сам же он шагал и шагал из комнаты в комнату, раздираемый противоречивыми чувствами.

Его жизнь превратилась в полную неразбериху, и он понимал это. Недостаток сна и смертельная усталость заглушили настойчивое сексуальное влечение. Но он оказался уязвимым в других смыслах. Может быть потому, что медленно тлевшая злость больше не защищала его. А может быть, он просто повзрослел за последние дни.

Он хотел ее. И секс здесь был ни при чем. Хотел, чтобы она была матерью его детей, помощником и партнером в делах, чтобы была с ним в хорошие времена, и в плохие. Он хотел видеть ее каждое утро после пробуждения, хотел спать рядом с ней каждую ночь.

Но между ними словно стояла стена, и ничто не изменится до тех пор, пока ее не разрушат. Даже и после этого, возможно, ничего не изменится. Однако он должен попытаться.

Едва Эндрю принял решение, внутри словно развязался болезненный узел, и паническое настроение покинуло его. Он вышел на балкон и смотрел на спящих до тех пор, пока первые робкие лучи рассвета не позолотили небо. И все это время чувствовал себя так, словно в его мире все, наконец, наладилось.

Было восемь часов утра, когда Эндрю приехал на работу. Несмотря на то, что в эту ночь ему удалось поспать всего лишь час, он чувствовал себя совсем неплохо. Даже почти хорошо. И причиной тому было принятое им решение: он должен начать действовать. Независимо от того, чем это обернется, нужно устранить разделяющую их преграду.

Первым делом Эндрю позвонил в цветочный магазин и попросил срочно доставить по адресу Мей две дюжины белых роз. Второй звонок был знакомому дилеру автомобильной фирмы, которому он заказал полностью оснащенный внедорожник со встроенным детским сиденьем.

Третье… У него мороз по коже пробегал, когда Эндрю думал о третьем. Настолько это было низко и коварно. Мей перестанет с ним разговаривать, если когда-нибудь узнает об этом. Но Эндрю искренне считал, что, если намерен прорвать линию обороны, ему просто необходимо быть готовым к тому, что его ожидает по ту сторону. Существовал только один способ выяснить это, не нанимая частного детектива. И тут Рут Банхилл была его единственной надеждой.

Рут жила через дорогу от Макги, и они с Эндрю учились в одной школе. Они были друзьями тогда и остались ими до сих пор. И Рут была региональным директором службы помощи детям-сиротам и единственным человеком на планете, которому он полностью доверял.

Она ответила почти сразу.

— Привет, Эндрю, как поживаешь?

В ответ раздался тяжелый вздох.

— Энди, что случилось? — поторопила его Рут изменившимся, встревоженным тоном.

Он снова тяжело вздохнул и постучал карандашом по стопке чертежей, лежавших перед ним.

— Я вынужден просить тебя об услуге, но забудь об этом, если моя просьба создаст какие-нибудь проблемы.

— Энди, — сухо сказала она. — Я не сделаю для тебя ничего, что создаст для меня хоть малейшую проблему. Я и так натерпелась от тебя в детстве. Хватит с меня неприятностей, спасибо большое.

Эндрю даже не улыбнулся. Издав еще один вздох, он сказал:

— Речь идет о женщине, с которой я встречался. Я думал, у нас может получиться что-то серьезное, но она порвала со мной прошлой осенью.

— Это, случайно, не мать твоего новорожденного сына?

Он свирепо уставился на телефон.

— Откуда, черт возьми, тебе это известно?

— Эй, я пью кофе с твоей матерью по меньшей мере раз в неделю.

— Проклятье!

— Полегче, полегче, Эндрю!

— Как думаешь, моя мать хоть раз в жизни удержала что-нибудь при себе? — выпалил он.

На другом конце провода отчетливо хихикнули.

— Ну, она не рассказывает мне всего. Например, я не знаю, какого цвета белье на тебе сегодня. — Звук в трубке стал тише, словно она отодвинула ее ото рта. — Мои поздравления, папочка. Ты станешь замечательным отцом.

Искренняя симпатия, звучавшая в ее голосе, вызвала у Эндрю легкий спазм в горле.

— Спасибо. Сын у меня и сам замечательный.

— У нас еще будет долгий разговор о твоем парне, но сейчас давай поговорим о том, что тебя мучает.

Былая усталость снова охватила Эндрю, когда он наконец выложил все.

— Не уверен, брали ли ее под опеку суда. Может быть, нужные записи и не сохранились вовсе.

— Ты знаешь ее полное имя и дату рождения?

Он сообщил ей, а затем добавил:

— В старших классах она училась в Хелене.

Последовала длинная пауза — наверное, Рут записывала сведения, а затем сказала:

— Ничего не гарантирую, но посмотрю, что могу сделать. Записи старые, возможно, уже в архивах, а может, и уничтожены. Трудно сказать наверняка. Но я постараюсь.

— Рут…

— Да?

— Пусть это останется между нами, ладно?

— Только между нами, Энди, — заверила она его со спокойной уверенностью.

— Спасибо, Рут.

После этого разговора Эндрю уже не мог ни на чем сосредоточиться. Он был взвинчен и раздражен. Поэтому, оказав большую услугу своей бригаде, заперся в кабинете и часа два заставлял себя работать с бумагами. Но от этого ему стало только хуже. Выйдя уточнить какие-то цифры, он ни с того ни с сего набросился на столяра, после чего решил окончательно избавить всех от своего присутствия, взвалив дела на плечи Витторио. Перед тем как уйти, он написал записку бухгалтеру с распоряжением о солидной прибавке к жалованью своему зятю. Эндрю так бессовестно увиливал от работы, что впору было бы отдать тому половину в деле.

Уже у двери его настиг телефонный звонок. Вздрогнув от неожиданности, он поспешно вернулся и взял трубку.

— Эндрю Макги.

В голосе матери звучала добродушная насмешка:

— Я рада, что ты еще помнишь свое имя!

— Не остри, ма, мне не до шуток.

— А поговорить со мной ты можешь? — спросила она.

— Вполне. Что ты хотела сказать?