Книга Недетские страсти в Лукоморье, страница 61 – Валентина Седлова

Новость Варвары о том, что они уезжают, застала Василису врасплох. Под конец в голосе Вари уже и вовсе слышались истеричные нотки, и Василисе стоило больших усилий уговорить подругу не раскисать. Объяснений происходящему не было решительно никаких. И ведь надо же, еще утром все было хорошо, а прошло каких-то три часа от силы, и на тебе! Получи и распишись!

Что же делать? Васька сломала голову, думая о том, как помочь Варваре, но так ни к чему и не пришла. Если уж сама Варя не смогла уговорить своего отца передумать, то что может сделать она, Василиса? Стоять под окнами и кричать: «Не уезжайте, пожалуйста!» Или того круче: «Валите отсюда, куда хотите, но дочку свою оставьте»?

В растрепанных чувствах Василиса вышла на балкон, облокотилась на поручень. А может быть, они с Варей все не так поняли? И дело вовсе не в ней и не в Ваньке, а в Колобке и Тине? Вдруг ее папаша получил резкий отказ и, не в силах справиться с обидой и расстройством, решил слинять отсюда? Тогда надо идти к Тине и просить ее убедить Колобка не уезжать. А если никакой ссоры не было и он уезжает отсюда вместе с Тиной? Тогда тем более надо идти к ней.

Только не будет ли это беспардонным вмешательством в чужую личную жизнь? То, что они с Варей случайно раскрыли роман Тины и Колобка, не дает ровным счетом никакого права влезать в их отношения. Вот попрется она сейчас к ней, раскроет все карты. И навсегда испортит хорошие отношения со своей тренершей. Может такое быть? Да запросто! А Варя в итоге так и уедет. Черт, надо же что-то сделать, пока не поздно. Но что? Кому еще позвонить? Ивану? Аленушке?…

Из раздумий ее вырвал голос Марьи, вышедшей на соседний балкон:

— Васеныш, ты занята?

— Да что ты! Нет, конечно. Так, думки думаю.

— Все равно извини, что отрываю, но мне очень надо узнать у тебя одну вещь.

— Да, Маш, — вздохнула Васька и отлепилась от поручня. — Спрашивай.

— Твоя подруга, Варвара, ей сколько лет?

— Как и мне: скоро восемнадцать будет.

— А ее семья…

— Она с отцом живет. Ну, плюс еще отцовская секретарша, но это не в счет.

— А мама?

— В родах умерла, — ответила Васька, недоумевая, с чего у Марьи вдруг возник такой живой интерес к ее подруге.

— В родах, значит, — повторила сама себе Марья и нехорошо ухмыльнулась. — Слушай, а когда Варя у тебя в следующий раз появится?

— Не знаю, — вздохнула Васька. — Может быть, и никогда. Она только что мне звонила. Говорит, отец внезапно с ума сошел, приказал паковать чемоданы…

— Что?! — взревела Марья. — Да я ему, мерзавцу, покажу чемоданы! Где они живут?

— Вон в том доме, — показала пальцем совершенно ошарашенная Василиса.

— Точный адрес есть?

— Да, он у меня где-то записан. Найти?

— Немедленно!

Василиса сбегала в свою комнату, нашла нужную бумажку и, вернувшись на балкон, передала ее Марье. Та схватила адрес, словно чайка зазевавшуюся рыбку, и опрометью бросилась в глубь комнаты, и ее последние слова Василиса слышала уже оттуда:

— Мерзавец! Подлец! Ты у меня за все ответишь!

Василиса не знала, что и думать. Такого горячего участия в судьбе подруги от своей соседки она явно не ожидала. Впрочем, расспросить ее она всегда успеет. Главное, чтобы удалось отстоять Варвару. А Марья, кажется, всерьез озаботилась этим вопросом…

До нужной квартиры Марья, побив все рекорды скорости, добралась минуты за три. Когда Алиса открыла ей, запыхавшейся и растрепанной, дверь, то поначалу решила, что тетка ошиблась адресом.

— Владимир Матюшин здесь проживает? — осведомилась тетка, и Алиса поняла, что сюрпризы еще не закончились.

— Да, здесь. Простите, вам назначено? — проворковала она, вспомнив свои секретарские обязанности. Со стороны выглядело это предельно комично, поскольку на «секретарше» развевался шелковый пеньюар, но Марье было не до шуток.

— Нет, — рявкнула она, — но мне срочно необходимо его видеть!

— Хорошо, — кивнула Алиса, — а как вас представить?

Марья смерила ее с ног до головы таким взглядом, что Алисе показалось, что на нее вылили ушат холодной воды.

— Как тебе заблагорассудится, голубушка. Хоть в бикини.

После этой тирады Марья просто отодвинула Алису в сторону и прошла в квартиру.

Из большой комнаты послышался недовольный бас:

— Алиса, кто там еще?

Марья кивнула сама себе и уверенно отправилась на голос.

— Ну, здравствуй, Вова!

Колобок с ненавистью поглядел на гостью.

— Гляжу, признал, — удовлетворенно сказала Марья. — Уже неплохо. А вот ты здорово изменился. Встретила б тебя на улице и мимо прошла. Специально замаскировался или от хорошей жизни разнесло?

— Что тебе надо?

— Догадайся с трех раз.

— Даже и не думай!

— Да что ты говоришь! — всплеснула руками Марья. — А кто мне может помешать?

— Я! — взревел Колобок.

— А ты не ори! Мерзавец, вор! За то, что ты сделал, убивать надо!

— Я поступил так, как считал нужным! И нисколечко не раскаиваюсь! А теперь убирайся отсюда! Вон!

— Поздно, Вова. Сколько ты от меня ни бегал, а вот, поди ж ты, пришел конец твоим художествам. И во второй раз ты ее у меня не украдешь. Слышишь?

Варвара слышала, что хлопнула входная дверь и кто-то прошел внутрь. Наверное, к отцу. Да, так и есть. Вон из-за стенки так и слышится «бу-бу-бу», да «бу-бу-бу». Странно, второй голос вроде женский. Впрочем, не все ли равно?

Но тут до нее донеслось нечто неожиданное:

— Она и моя дочь тоже!

— Ты потеряла все права на нее! Она моя и только моя!

Варвара села на кровати и потрясла головой. Бр-р, это еще что такое? Про кого это там говорят? Да и деловой ли это разговор?

Варвара подошла к стенке и приложила ухо. То, что она услышала в следующий момент, заставило ее покачнуться:

— Я пришла увидеть свою дочку Варвару, и мне наплевать, какую ложь ты придумаешь на этот раз, чтобы обмануть нас всех. Ты проиграл! Я иду к ней и все рассказываю!

— Ты не посмеешь! Стой!

— Еще как посмею! И тебе меня не запугать, подлец!

Варвара еле уняла дрожь. Получается, у нее есть мама? И отец скрывал это от нее? Но почему? Нет, она должна немедленно все узнать!

Варвара сорвалась с места и бросилась в большую комнату.

Увидев взволнованную, раскрасневшуюся Варю, Марья и Колобок разом примолкли. Варвара сделала еще один шаг, остановилась и спросила: