Онлайн книга «Морверн Каллар»
|
– Освободите, пожалуйста, помещение! Народ потянулся к выходу с кружками пива, но женщина-полицейский на выходе их забирала. – Ну чего вы? Новый год у нас или нет? – ворчал Панатайн. Хиферен, добавивший третий стакан виски к тем двум, препирался с сержантом, который велел ему оставить выпивку и убираться. Надо было видеть, как неохотно Хиферен расставался с горячительным. И выкинул-таки коленце: вытащил из пакета рыбу, влил ей в пасть все три стакана и под приветственные крики загулявших работяг пронес рыбу мимо полицейских. Выбравшись наружу, Хиферен приложился губами к рыбьему рту и, запрокинув рыбу, выглушил виски. Панатайн завис возле ожидающего таксомотора, взобрался на крышу, заметно ее проминая, и решительным пинком послал пластиковый знак такси в полет к морю. Наверняка за рулем сидел Скиабханак. Стратклайд Файнест попытались вмешаться, но такси резко рвануло с места. Панатайну достало сообразительности плюхнуться на живот и распластаться на крыше, пока машина уносилась к «Западне», оставляя позади полицейскую погоню и толпу, корчащуюся от смеха. Прямо у северного пирса машину занесло, Панатайна отбросило в противоположном направлении, и он шмякнулся наземь. Потом сплошной стеной хлынул дождь. В «Кале ониан» снова стали наливать, но Ланна потащила меня и девчонок из кондитерского в сторону «Западни». Панатайна как раз загружали в «скорую». В «Западне» все забыли про танцы и вышли посмотреть. Панатайн хохотал, а один из санитаров «скорой» тряс головой и все твердил полицейским: – Это опять он! Это он! Дождь снова загнал народ в «Западню». Девчонки из кондитерского разбежались по гостям, а мы с Ланной направились – мимо видеопроката и Сент-Джонз, мимо «Феникса» и «Бэйвью» – к моему дому. Когда мы вошли в коридор, я глянула наверх, на крышку люка, которую заперла на висячий замок. Ланна сразу прошла внутрь, тараторя: – Не была здесь целую вечность. Он что, оставил тебе свои вещи? Черт, Морви, башка гудит от этой таблетки. Я заперла дверь и выключила свет в коридоре, чтоб избежать нашествия новогодних гостей. Запалила благовония и предложила: – Давай-ка ванну примем. Ты насквозь промокла. Я включила водонагреватель и камин. Зажгла огни на рождественской елке; сначала установила средний режим миганий, а когда Ланна прикрыла глаза руками, и вовсе сбросила частоту. Ланна разглядывала Его книги на полках. – Что это? – спросила она. Я глянула мельком: – Энциклопедия. Толстая такая книжка обо всем сразу. Какую музыку поставить? – Что-нибудь из Его вещей. – Может, чего пожестче? Этих диджеев? – Не-а. Поставь какую-нибудь из Его странных пластинок, – уперлась Ланна. – А я реально считаю, надо поставить ди-джеев. – Так я и сделала. – Морви! – Нет, Ланна. На то есть причины. – Ой, сладенькая, прости! Эти записи тебе о Нем напоминают, да? – Да нет. Его пластинки и диски – единственное, что я не стану отправлять на субботнюю распродажу. Пошла запись. Завихряющиеся звуки синтезатора, отрывистый гул – возможно, сэмгогы из старого Moogs – задавали ритм, но исподволь; и вот началась основная тема Darkside, вступила бас-гитара, которой эхом вторили ударные синтезатора. Запульсировал трансовый ритм, за ним зазвучали фанфары, затем все слилось под ритм-гитару, а звонкие голоса девушек зловеще затянули тему: «Я так счастлива без всякой на то причины». Ланна вскочила, чуть вывернув наружу колени, провела рукой перед лицом и так вильнула бедрами, что бусы у нее на груди подпрыгнули, стуча. Я схватила ее и захихикала: – Нет-нет, Ланна, гляди! Из ящика Его стола я достала фирменную папку турагентства. – Что это? – спросила Ланна. – Это тебе и мне. – Так что же это? – Я потому кассету и поставила. Надо поговорить с Прихвостнем о переносе твоего отпуска. Я зарезервировала для нас через «Юс Мед» [11] две недели в июле на Средиземном море. Насчет денег не беспокойся: Он оставил мне немного, когда уходил. Вот что я хотела тебе сказать. Вот зачем сюда затащила. И есть кое-что еще, о чем мне нужно с тобой поговорить, Ланна. – Что? – прошептала она. – Ты можешь перебраться ко мне. Не прямо сейчас, конечно, – мне нужно тут кой-какой старый хлам разобрать да выбросить, – но, скажем, после возвращения с курорта. – Морверн… – Что? – Я положила руку ей на плечо. – Ты так чертовски добра ко мне. То есть без всякой причины. Ты такая хорошая. – Тише, глупышка! – Он оставил тебе деньги? – Ага, немного. Ну же! Бегом в ванну. Мы живо скинула всю одежду. Ланна залезла первой. – Ой, а пена-то. С ума сойти! – Все еще распирает? – спросила я. – Ага. Прет вовсю. Грузить начинает. – Здесь тебе будет хорошо. – А ты съешь ту, вторую. Нам будет классно. Пересмотрели бы все твои чудные фильмы ужасов. – Вода не слишком горячая? – Черт ее знает. Я опустила в воду голую ногу: – Ланна, да она совсем холодная. Ты пальцами-то пошевели. Я напустила горячей воды: – Так лучше? – Гораздо, то есть вполне хорошо, – отозвалась Ланна. Я залезла внутрь, но прежде спустила немного воды, чтобы не залить пол. Когда мы сидели, обсыхая, в комнате, Ланна взяла мою ногу, согнула в колене и принялась поворачивать так и сяк, любуясь игрой света на блестках. Затем я положила к себе на колени ступни Ланны и применила по назначению подаренный ею педикюрный набор. Когда я вставляла между пальцами специальные разделители, она все хихикала. Я покрыла каждый ноготь «Изумрудным небом», а поверх нанесла волнистую линию «Серебряного света звезд». Тут Ланна и выдала: – А давай поднимемся на чердак и поиграем с макетом. Я посмотрела вверх: – Не-а, это плохая идея. – Ну чего ты! Отлично бы позабавились. Я улыбнулась: – Ты что, реально не в себе? – Ага. Уржаться можно, глядя, как эти поезда гоняют. – Не выйдет. Я разобрала макет для продажи. – Ну, тогда давай что-нибудь испечем, – предложила Ланна. – Испечем? – рассмеялась я. |