Книга Зелень. Трава. Благодать, страница 37 – Шон Макбрайд

— Да бросьте вы, право, меня ждут в кабинете, — говорит он.

— Значит, еще подождут, приятель, — огрызаюсь я.

— Там твой брат Стивен, осел, — говорит святой отец.

— А.

— Так что — ответишь?

— Да, конечно.

— Спасибо. — Он уходит к себе в кабинет разговаривать с братом. Я снимаю трубку.

— Здравствуйте, церковь Святого Игнатия, дом приходского священника, чем могу помочь? — крайне профессионально отчеканиваю я в трубку.

— У меня для вас кое-что есть, — сообщает мне таинственным шепотом некто из трубки.

— Правда? И что же? — интересуюсь я.

— Большой жирный хрен, — заявляет некто.

— Прекрасно. — Щелк. Какие только чудики к нам сюда не названивают. Просто уржешься порой. Дзинь.

— Церковь Святого Игнатия, дом приходского священника, чем могу помочь? — спрашиваю я.

— Религия — для дураков и слабаков, — заявляет мне еще один скучающий придурок.

— Излейте душу, — смеюсь я в ответ. — Может быть, я смогу что-нибудь для вас сделать?

— Та же мифология, и ничего больше, как у греков — одни сплошные боги да Эзоповы басни.

— Не скажите. Что-нибудь еще?

— Если ад и впрямь существует, то попам с монашками туда прямая дорога.

— Полностью с вами согласен. Приятно провести вечер. — Щелк. Дзинь.

— Церковь Святого Игнатия, дом приходского священника, чем могу помочь?

— Стив Смит, «Дейли ньюз». Ваша реакция на обвинения касательно того, что ваш приход отказывает бомжам даже в глотке чистой воды, не говоря уже про все остальное?

— Совет рекомендовал мне не давать комментариев по данному вопросу, — выпаливаю я (все как святой отец учил).

— Так вы не отказываетесь от предъявленных обвинений? — спрашивает он.

— Думаю, нет. Спокойной ночи, приятель. — Щелк. Дзинь.

— Церковь Святого Игнатия, дом приходского священника, чем могу помочь?

— Здравствуйте, — заплаканный женский голос. — Могу я поговорить с отцом Альминде?

— Мам?

— Хэнк?

— Что-нибудь не так? — спрашиваю я.

— Да нет, все в порядке, — отвечает она. — Все та же хрень с твоим папашей.

— Почему бы тебе просто не уйти от него, и все? — говорю я, хотя сам так не думаю.

— Куда идти-то?

— Тогда сама его выстави.

— А кто за все башлять будет?

— Так дело только в деньгах, ма?

— Нет, Хэнк. Все куда как сложнее. На мне Стивен и Сес. А еще Арчи. Нельзя мне их сейчас травмировать еще больше — и без того полно проблем. Мне просто хочется верить, что папаша твой рано или поздно станет держать свой член у себя в трусах, а не совать его куда попало.

— Нужно что-то с этим делать. Ведь у него девушка на стороне, — говорю я ей.

— Это по-другому называется, — едко замечает мне в ответ Сесилия и выдыхает дым в трубку на том конце провода. — К тому же брак — долгая история, приятель. Поэтому в том, что он делает, нет ничего необычного.

— Ты что — серьезно? — Я совершенно ошарашен и разочарован.

— Да, серьезно, — подтверждает она.

— Да, но ведь сама ты никогда так не делала. — Пауза. — Ведь правда? Правда, мам?

— Помнишь того парнишку, с которым я общалась после Музея искусств? Он мне телефончик оставил.

— И ты с ним изменила папе? — спрашиваю я.

— Нет, Хэнк, — отвечает она, — хотя чуть было… Сес, давай-ка слезай с кресла Арчи.

— Но ведь ничего же не было, так?

— Просто я номер его тогда потеряла. А так — чем черт не шутит. Понимаешь, о чем я? Сес, если ты еще хоть раз ударишь Арчи по голове, я просто возьму и отвезу его на хрен домой отсюда.

— Нет, не понимаю, — говорю я. — Уж если женился на ком-нибудь — то любовь навеки, и точка.

— Не в этом мире, малыш, — совершенно спокойным голосом говорит она мне.

— Ну да, конечно, только не в этом мире, — с раздражением бурчу я.

— Ты у меня такой романтик, Хэнк, — говорит она, и я знаю, что она улыбается, и от этого мне становится теплее и легче на душе. — Слушай, отец Альминде у себя?

— Он, ммм, беседует с кем-то в кабинете, — отвечаю я.

— А. Кстати, а сам-то ты там что делаешь? Он что, попросил тебя поработать сегодня вечером?

— He-а, я просто пришел за получкой. Он попросил меня пару минут посидеть на телефоне.

— Он платит за все как надо? — спрашивает она. — Ты же, по-моему, час сверху отработал?

— Да, он мне заплатил, — отвечаю я. — Правда, долго мозги пудрил.

— Как всегда. Чем занимаешься сегодня вечером? Ты же только что на улице гулял.

— Угу. Мы играли в «Свободу», а как закончили — сразу пошел к нему за деньгами. Потом, наверное, в Тэк-парк пойдем. Мяч в кольцо покидать, — осторожно объясняю я.

— Веди себя как следует. Никаких драк и все такое. Держись молодцом, как всегда, — говорит она.

— Заметано, — отвечаю я ей и знаю, что так и будет. Никаких драк, и я буду молодцом, как всегда.

— Отлично.

Входная дверь открывается и захлопывается. В кабинет с расстроенным видом входит отец Альминде.

— Тяжелый случай с этим парнем, — говорит он. — Никак не могу к нему пробиться. Меня к телефону?

— Ага, — говорю я, протягивая ему трубку.

— Кто? — спрашивает он.

— Моя мама, — почти виновато отвечаю я, хотя с чего бы мне чувствовать себя виноватым?

Отец Альминде смеется:

— И снова Тухи, ну и работенка, прелесть просто.

— Прелесть — это вы о ком, отец?

Тот снова смеется:

— О, приношу свои извинения. Конечно же не о тебе, голубчик.

— Отец, могу я задать вам один вопрос? С какой стати вы так печетесь о моей семье?

— А тебя это что — волнует? — интересуется он беззлобным и участливым голосом психиатра.

— He-а, просто любопытно, — говорю я.

— Что ж, причина здесь одна — твоя мама та еще штучка, — признается он.

— Да бросьте вы, опять со своими шуточками.

— Кроме шуток. В твоем возрасте у меня тоже был старший брат вроде Стивена.

— У него погибла девушка, и он стал пить и драться с вашим отцом? — спрашиваю я.

— Нет, только два последних пункта, — говорит священник.

— Извините. И как же он выкарабкался из всего этого?