Онлайн книга «Свинцовый дирижабль. Иерихон 86-89»
|
– Закрытый перелом, – закончил я. Помолчали. – Ты Римме больничный сдал? – Сдал. – Над чем сейчас работаешь? – Есть пару наметок на очерк о герое производства. Радиоинженере. Корифей в своей области. Ламповые усилители его производства звучат лучше японских транзисторных. – Это как, из области научной фантастики? – Я послушал, действительно лучше. – Думаешь, этот ура-патриотизм тебе сейчас поможет? – Вы не верите, что наше может быть лучше японского? Эта фраза его вернула к действительности, хотя косая улыбочка до конца его физиономию так и не оставила. – Ну пиши, почитаем... – Я пишу. – Только не упади еще раз. Смотри под ноги. – Буду стараться. – Да, зачем я тебя вызвал... Значит, временно, я подчеркиваю, временно, пойдешь на понижение. Получишь должность учетчика писем. Ставка на 20 рублей меньше, но я думаю, ты эту потерю переживешь. Накатаешь на две заметки больше, я попрошу ребят в “Вечерке” и в “Знамени”, чтобы они тебя почаще пропускали. Осенью Плинтус уезжает в Москву, пойдешь на его место. – А чем это все вызвано, если не секрет? – Вадика Мукомольца знаешь? – Ну, знаю. – Он давно к нам рвется, но только у меня места для него не было, а тут еще за него походатайствовали. – Ясно. Помолчали. – Так тему с Кононовым вести теперь будет он? – Не знаю. Ты у своих знакомых спроси. – Они мне телефон не оставили. – Ну, тогда жди, когда позвонят. Я не поверил своим глазам – Юрий Иванович беззвучно засмеялся, потом помахал в воздухе рукой, чтобы я очистил помещение. Когда я уже был у двери, он добавил: – Митя, ты, главное, не принимай близко к сердцу. Работай спокойно, только помни: мы – партийный орган, а не свободная пресса. Нам ставят задачу, мы выполняем. Это понятно? Когда я вернулся в кабинет, Наташа сказала: – Тебе звонила какая-то Лиза, просила, чтобы ты ее срочно нашел. – Что тебе главный сказал? – спросила Лена. – Сказал, что переводит на должность учетчика писем. Временно. – Ничего, Плинтус сейчас уедет в Москву, снова станешь корреспондентом. Теперь стало ясно, почему мои сожительницы избегали смотреть в мою сторону на летучке. – Меня другое интересует: я могу тут оставаться или мне какое-то другое место выделят? – спросил я. – Где-то поближе к параше. – Мукомольца к Жанне посадят. У нее там стол пустой. Мы еще посидели так молча, потом Наташа сказала: – Впечатление такое, что тебе сейчас не до работы. – Отчего же, творческие планы меня просто переполняют, – ответил я. – Не хотела бы я, конечно, быть на твоем месте, – пожалела меня Лена. – Напьешься – будешь, – ответил я. – Ты только не пей сейчас, – сказала Наташа. – От алкоголя будет только хуже. Хочешь, чаю тебе сделаю? На улице был чудесный день. Теплый, солнечный. Чай в такую погоду пить не хотелось. А выпить я как раз был бы не против. – Ладно, девочки, – я встал из-за своего стола. – Пойду соберу впечатления для новых произведений. Я сунул в сумку газету со статьей и пошел к Кащею. Хотелось обсудить эту публикацию с ним. И потом, я хотел действительно написать очерк о нем, о его ламповых усилителях. Прочитав статью, Кащей стал мять всей пятерней лицо, наконец сказал: – Вы понимаете, кого они теперь ищут? – Догадываюсь. – Этот ваш, как его – Рукомоец, поторопился выполнить задание, поэтому копать глубоко у него просто не было времени. А поскольку нашим неутомимым чекистам надо работать, то, скорей всего, они попросят его копать дальше. И в случае успеха, они найдут сами знаете кого, а потом всех остальных, включая вас. – Что вы предлагаете? – Во-первых, забудьте про меня. Никаких очерков о героях производства. У вас явный талант привлекать к себе внимание. – Спасибо за комплимент. – Знаете, что бы я сделал на вашем месте? – Что? – Я бы взял Лизу и уехал с ней в какой-нибудь Чернигов, в Умань, любой маленький городок, расписался бы с ней там, а оттуда мотанул в Америку. Что вы рот разинули? – Жениться на ней, это я еще понимаю, но мотануть в Америку? Это как? – Это очень просто, сейчас дверь снова открыли. Послушайте меня, еще год-два – и народ повалит отсюда валом. – Насколько я понимаю, уезжают по вызову родственников. Это называется воссоединением семей. – Ерунда! Половина вызовов липовая. Их там клепают в любой конторе за копейки. Получите вызов от какого-нибудь дяди Бени из Тель-Авива, подадите документы в ОВИР и через полгода будете в Штатах. Решайте быстро. Вызов все равно надо заказать, пройдет время. Может быть два-три месяца. – Что значит решайте быстро? Ощущение у меня возникло такое, словно передо мной разошлась земля, и теперь надо было срочно решить прыгать или на другую сторону, или оставаться. Даже дух захватило. – Я же вам объяснил, – раздраженно сказал Кащей. – А зачем мне ехать куда-то? Все бросать, зачем? – А что у вас есть? Усилитель “Бриг”, вертушка “Техникс” и полсотни пластинок на окне чужой комнаты в коммунальной квартире? Или перспективная работа в комсомольской газете? – Вы просто боитесь, что все это дойдет и до вас. – Я, безусловно, боюсь, что это дойдет до меня. Причем, через вас. А вы ничего не боитесь? – А чего мне бояться? – Нечего, да? – Я ничего не сделал такого. – Только помогали укрывать архив с фотопленками, а так ничего. А что будет с Лизой, вам безразлично? – Ну, пытать же они ее не станут. Скажет, что ничего не знает и все. Чем бы ни занимался Кононов, она к его книжным делам не причастна. – Если вы только не подскажете им, зачем лазили с ней в опечатанную комнату. – А зачем мне это подсказывать им? – Ну, я так понял, что вас из вашей редакции не сегодня-завтра просто выкинут. Что вы тогда будете делать? Кононов, тот мог лопатой махать, а вы на такого не похожи. Так что, если вы еще не расстались со своей мечтой сделать карьеру в журналистике, то самое время пойти к ним с повинной и полным отчетом обо всем, что вы видели и слышали. |