Книга Однажды в Америке, страница 98 – Гарри Грей

— Ладно. Эй. Косой, сбегай к Джирати и возьми четыре бутылки «Маунт-Вернон».

Косой вышел. Патси занял его место за столом в приемной.

Три раза Теспусу звонили. Отвечал Макс. Звонившие не объясняли, что им было нужно. Макси сказал, что мы не знаем, когда появится Теспусу.

Через некоторое время Патси просунул голову в дверь и прошептал:

— Там снаружи два парня. Они хотят видеть Теспуса и больше никого.

— Пришли их сюда, — сказал я.

В комнату вошли два рослых крепких парня, хорошо одетых, но небритых. Их фетровые шляпы были надвинуты на самые брови. Из-под полей смотрели проницательные, жесткие глаза. Я заметил, что их пиджаки оттопыриваются под мышкой, как будто под ними было что-то длинное, похожее на револьвер сорок пятого калибра, засунутый в подмышечную кобуру.

Я посмотрел на Макси. Он понял мой взгляд — с этими ребятами надо держаться начеку.

Они окинули меня и Макса высокомерными взглядами.

— Где Теспус? — лаконично спросил один из них.

Другой сел на стол и закурил, не спуская с нас холодных глаз.

— Его еще нет, — ответил я. — Чем мы можем вам помочь?

Парень коротко ответил:

— Ничем.

Он тоже закурил и сел на другой конец стола:

— Мы подождем Теспуса.

Макс вопросительно поднял брови. Я улыбнулся и покачал головой.

— Вы уже работали на Теспуса? — спросил я дружелюбно.

— Нет, — буркнул один из них.

Другой спросил:

— Вы что, нас не знаете? Вы давно в этом бизнесе?

— Недавно, — ответил я.

Первый парень ограничился презрительной отрыжкой.

Второй спросил:

— Вы когда-нибудь слышали о Левше и Эдди? — Я изобразил почтительное удивление. — Так вот, я — Левша, а это — мой партнер Эдди. — Он кивнул на своего приятеля.

Эдди в знак нашего знакомства рыгнул еще раз.

Я понял, что эта парочка считает себя самыми крутыми парнями во всем детективном ремесле. На самом деле они всего лишь пара шмаков с развесистыми ушами, подумал я. Здесь мы ведем игру.

— Разумеется, кто же о вас не слышал, ребята, — сказал я. — Кажется, вы работали несколько лет назад на забастовке водителей прачечных, верно?

— Прачечных? — насмешливо переспросил Эдди.

— Вы что, ребята, хотите оскорбить нас? — хмыкнул Левша. — Мы работали на Рыжего.

— На Рыжего? — переспросил я.

— Да, на Рыжего. Рыжего Демона, — сказал Эдди.

— Я пожал плечами.

— Господи, да эти парни зеленые новички. Черт, они даже не знают, кто такой Рыжий Демон, — обратился Левша к Эдди.

Тот рыгнул в знак презрения к нашему невежеству.

— Бергофф, Перл. Бергофф — вот кто такой Рыжий Демон, — с иронической любезностью пояснил нам Левша.

— Кажется, я слышал о нем, — сказал я без особой уверенности.

Они оба расхохотались.

— Господи Иисусе, — потешался Левша, — когда я увижусь с Рыжим, надо будет сказать ему, что в офисе Теспуса есть пара ребят, которые никогда о нем не слышали. Он наверняка обидится.

— Значит, вы работаете только по крупным делам? — Я говорил уважительно, как новичок, обращающийся к профессионалам.

— Вот именно, но крупным. Мы работали на самых главных забастовках, — с гордостью заявил Левша. — Мы проломили тысячи голов.

— Не меньше, подтвердил Эдди, удовлетворенно рыгнув при таких приятных воспоминаниях.

— Вы гордитесь тем, что сражались против американцев? — спросил я.

— Американцев? Там не было никаких американцев. Были ирландцы, шведы, итальяшки и прочая шваль.

— Американцев не было, — утвердительно рыгнул Эдди.

— Да, конечно, — пробормотал я. — Там не могло быть индейцев.

— Они не нанимают индейцев, — презрительно фыркнул Левша.

— В таком случае, может быть, там все-таки были американцы, — заметил я. Внезапно меня охватил энтузиазм. — Я говорю про американцев, сражавшихся за высокие стандарты жизни, те самые стандарты, которые профсоюзы с боем вырывают у гигантских корпораций и о которых эти корпорации потом заявляют, будто они сами же их и создали. Сначала корпорации бьются насмерть и выбрасывают миллионы, чтобы снизить уровень жизни, а потом, когда их заставляют его поднять, они вешают всем на уши дерьмо. Вы только посмотрите, сколько они платят рабочим? Будь у них выбор, они бы сделали американские стандарты жизни самыми низкими в мире. Это подтверждают все их действия и слова. — Я говорил громко, почти кричал. Мое лицо раскраснелось. Левша и Эдди, вытаращив глаза, смотрели на мое выступление. Я негодовал; это была пламенная речь. — Разве Джей Пи Морган, большой босс, не доказал это, отвечая в комиссии сената на вопрос: «Какую заработную плату вы считаете справедливой для американских рабочих?» Я скажу вам, что он ответил; он сказал: «Я плачу им так мало, как только могу». Да, Джей Пи Морган, крупный промышленник и миллионер, произнес эти слова. Вот позиция истинного американца. Наплюйте на простых людей. Обирайте их как можете. Аплодируйте нам за такие дела. Вот что они подразумевают под американизмом, только у них это называется «морганизм».

— Морга… Что ты сказал? — спросил Левша.

Эдди рыгнул с несколько озадаченным видом.

Макси рассмеялся:

— Это особый род надувательства; но ты зря тратишь на них время, Лапша.

— Лапша? — переспросил Левша. — Ты Лапша с Деланси-стрит?

В его голосе прозвучало уважение. Он повернулся к своему партнеру:

— Эй, Эдди, ты слышал про Лапшу Ножа и Макси? А тот парень снаружи, наверное, был Патси?

Его взгляд и поведение сразу изменились.

Я кивнул.

— Надо же, кто бы мог подумать? — удивился он. — А я-то думал, что говорю с парой каких-то сопляков.

В отрыжке Эдди тоже прозвучало уважение.

— Что вы делаете здесь, парни? — спросил Левша почтительным тоном.

— Берем дело в свои руки, — ответил я.

— Синдикат встал на сторону профсоюза? — с благоговением спросил Левша.

— Да, — сказал Макси.

— Да, — сказал я.

Эдди рыгнул.

— А вы зачем пришли сюда, ребята? — спросил я.

— Работать, — ответил Левша.

— Штрейкбрехерами, за восемь баксов в день? — спросил я насмешливо.

— Нет, мы получаем не восемь баксов в день, Лапша. Мы из благородных, [29] — ответил Левша.